Посмотрев на время, я понял, что еще успеваем пройти по магазинам. Часа два мы прошарились по магазинам. Уже темнело, когда я загнал машину на стоянку, и мы направились в гостиницу. Пройти нужно было примерно квартал. Я всегда оставлял машины в стороне от того места, где живу. По пути зашли в кафе и поужинали, да и пообедали. Мы весь день так ничего и не ели. Только теперь я начал чувствовать, как у меня что-то давит в вагине. И только сейчас вспомнил о своих днях.
В душ я не пошел, только сменил тампон и подмылся. От всей этой процедуры я не был в восторге, но и сильного раздражения она, как ни странно, не вызвала.
— Что будем делать? — спросила Вера.
— Работать над ошибками.
— А что, они были? — весело спросила Вера.
Я усмехнулся.
— Весь день — сплошная ошибка. Ни одного правильного шага — одни ошибки. Удивительно, как мы еще живы. Видимо, точно дуракам везет, в данном случае дурам, — серьезно сказал я.
Увидев, что я серьезный как никогда, Вера не стала спорить, а серьезно спросила:
— А в чем они заключались?
— Во всем, начиная с нашей одежды.
Я объяснил ей все, что думал по дороге.
— Вера, давай я его хлопну, и все. С оптики.
— Нет, я хочу, чтобы он знал за что, и я хочу увидеть его глаза.
Я вздохнул.
— Ну что же, кто за девушку платит, тот ее и «танцует», кажется так, — произнес я и начал расправлять кровать.
Я долго еще не мог заснуть, ворочался. Ныл живот, не то, чтобы сильно болел, но было не комфортно.
«Да возможно, да что там говорить, мне действительно нравятся женские ощущения больше, чем мужские, — думал я. — Они ярче и выше на порядок. Женскому телу все доставляет удовольствие. Даже ветерок, который играет с волосами, забирается в ложбинку между грудей, лаская их; задувает под юбку. Может, поэтому я хочу одевать юбки и платья, чтобы было глубокое декольте. Мужчины этого не чувствуют, они не могут познать такие прекрасные наслаждения. У мужчин даже оргазм намного тусклее по сравнению с женским. Но с мужчин никто не требует за это плату, там так: сунул, вынул и пошел. А нам приходится платить определенную плату».
Я даже не обратил внимания, что первый раз подумал о себе как о женщине, сказав «А нам», тем самым поставив себя на сторону женщин.
Вот это тоже в какой-то степени плата — месячные. А роды? Хотя женщинам и роды приносят удовольствие. Больно — да, но они же все равно идут и идут на это. Значит, что-то есть в этом такое… Может, счастье материнства превыше всех этих мучений? Возможно. А я, вот, интересно, смогла бы родить? Интересно, как это — носить ребенка у себя в животе? Я погладил себе живот там, где находилась матка. Захочу ли я когда-нибудь испытать на себе все это? Наверное, нет, это уж точно выше моего сознания и восприятия себя как личности.