После "бархатной революции" 1989 года Б.Грабал вновь обрел массовую аудиторию. Возвращению народу его культурного достояния, которое по идеологическим соображениям замалчивалось коммунистическим режимом, в немалой степени способствовал президент Чешской Республики, бывший диссидент и известный чешский драматург Вацлав Гавел. Еще в середине 50-х годов, когда читатели впервые познакомились с произведениями Грабала, начинающий тогда литератор Гавел опубликовал первое критическое исследование поэтики своего старшего собрата по перу, высоко оценив его стиль и назвав его творчество "новым явлением в чешской прозе". Значительно позже, уже в 1994 году, чешскую и мировую прессу облетело сообщение о встрече двух президентов: американского Билла Клинтона и чешского Вацлава Гавела в... пражской пивной "У золотого тигра"! Столь неподобающее, казалось бы, место для визитов официальных лиц выбрано было исключительно ради Богумила Грабала. За кружкой пива чешский президент представил своему американскому коллеге известного во всем мире писателя.
Свой путь в литературе Богумил Грабал начал в 1937 году, когда в газете города детства писателя, Нимбурка, появилась его первая публикация под названием "Дождь идет". В то время двадцатитрехлетний юноша, учившийся на юридическом факультете в Карловом университете в Праге, много путешествовал. На велосипеде он объехал всю Чехословакию, побывал в Германии, Финляндии, Швеции, Эстонии и Польше. Студенческие годы стали для будущего писателя периодом формирования его художественного вкуса. Аттестат же о среднем образовании Богумил Грабал получил только в двадцать лет. Учеба давалась ему нелегко: его дважды оставляли на второй год с неудовлетворительными оценками по нескольким предметам - в том числе по родному языку. Позже писатель вспоминал, что главной причиной его плохой успеваемости были скучные занятия. Возможность восполнить и преумножить упущенные в школе знания представилась Грабалу только в университете. Учась на правоведа, он регулярно посещал лекции по литературе, истории искусств и философии на других факультетах, интересовался столичной культурной жизнью.
Окунаясь в мир произведений Грабала, нельзя не заметить, что большинство из них основано на автобиографических фактах. В своем творчестве Грабал воспроизводит историю собственной жизни, словно заново ее переживая. Однако нельзя поддаваться искушению и изучать биографию писателя по его книгам. У Грабала мы не найдем точного документального воспроизведения реальных жизненных событий. В своих текстах писатель создавал "автобиографический миф", мистифицированную биографию. В комментарии к роману "Пострижение", стилизованному под повествование матери Грабала об ее молодости и отношениях с мужем и его братом, подлинный автор цитатой из Флобера поясняет появление биографических данных в своих произведениях: "Госпожа Бовари - это я". Могут ли детские впечатления от общения с родителями, воспроизведенные на бумаге писателем, разменявшим уже шестой десяток, к тому же излагаемые от лица матери, считаться документальным свидетельством? Безусловно да, но надо помнить, что на таком временном расстоянии любые свидетельства начинают граничить с мифом. Действительные же документы гласят, что мать Богумила Грабала, Мария Килианова, счетовод из маленького городка под Брно, родившая в двадцать лет внебрачного сына, вышла через два года после того замуж. Ее супруг, двадцатисемилетний бухгалтер пивоваренного завода Франтишек Грабал, усыновил мальчика и дал ему свою фамилию. Тем не менее почти кафковский мотив покинутости, незащищенности и одиночества присутствует во многих произведениях Богумила Грабала.