Почти понарошку (Светлая) - страница 4


- Ну… на том и порешим? – поинтересовался Герман и глянул на часы. – Сейчас Григораш явится. Выпишу его – и свободен, слышите? Звонить только в случае атомной войны.


- Да слышу, слышу! – буркнул великий и ужасный, отодвинув от себя все еще не пустую чашку. – Надеюсь, до войны не дойдет. В отпуск-то куда?


- Так я вам и сказал! – рассмеялся Липкович.


- Не боись, вертолет за тобой присылать не буду, - хохотнул Иван Александрович и, поднявшись, протянул Герману руку. – Ну… хорошо отдохнуть. И это… я рад, что ты остаешься, но ты все равно дурак.


- Спасибо на добром слове, - ответил Герман со смехом и пожал протянутую руку. – В следующий раз уеду от вас, обещаю.


- Я запомнил. Свадьба. Наследники. Диссертация. Раньше не отпущу. Сам напросился! – с этими словами великий и ужасный покинул кабинет Липковича.


Герман лениво потянулся и вернулся к бумагам. Доделал отчет, оформил выписку Григораша.


Снова думал о Юльке – когда она скажет ему. Эта чудачка, похоже, решила, что если он нейрохирург, то не догадывается ни о чем. Он улыбнулся и взглянул на ее фотографию на столе. Его устраивало, как все складывалось. К тридцати годам иметь профессию, работу, жену и ребенка. Жизнь удавалась, и потому можно было позволить себе верить, что будут впереди еще и Цюрих, и, может быть, предложения получше.


Липкович довел порядок на столе до идеального, и делать стало нечего.


- Ничего не изменилось? – набрал он Валеру.


- Ящик пива у меня в холодильнике. Рыбка на любой вкус. Заедешь за мной, или мне трамваем добираться?


- Заеду, все равно делать уже нечего. Пока доберусь, и ты освободишься.


- Давай. Если что, у меня 112 кабинет. Не заблудишься.


Герман громко рассмеялся, почти до слез.


- Даже если бы хотел, уверен, каждая медсестра вне зависимости от возраста с радостью проводила бы меня к тебе.


- Уймись, Липкович, по морде дам. А у нас роддом, не травма. Так что первую помощь не гарантирую.


- Ладно, ладно, я сегодня добрый.


- Оно и видно. Я через час освобожусь. Подъезжай.


Липкович добирался на другой конец города чуть дольше. Машину припарковал недалеко от входа и легко взбежал по крыльцу. Оглянувшись по сторонам, мимолетно улыбнулся нестройным рядам мамашек разной степени кондиции и уже двинулся в сторону означенного Валерой кабинета, когда в голове что-то тревожно звякнуло.


В ярко освещенном больничном коридоре, прикрыв глаза, сидела Юлька. На лице ее, сливавшемся с бледной стеной, на которую она откинула голову, выделялись лишь темные дуги бровей. И в какой-то момент все стало настолько очевидно, что в душе его похолодело – уж лучше бы не понимать. Черт его знает, сколько он простоял, глядя на нее и зная, что она его не видит. Может быть, несколько бесконечных минут. А может быть, и секунды. Ему показалось, что долго.