Он представил себе залитый солнцем в это весеннее утро офис их компании «Сток, Джемисон и Валлент». Наверное, Джо Валлент зашел в кабинет к Стэнли Стоку и говорит сейчас: «Ну вот, Дэв уже в пути». И Стэнли в ответ назидательно замечает: «Это пойдет ему на пользу, Джозеф». И оба они с удовлетворением кивают — разумные деловые люди в своей солидной конторе, где всегда чистота и порядок и за окном светит солнце. Джемисон и не пытался спорить. Он привык, что они принимают решения, не спрашивая его совета. Они считали, что если он уедет — будет лучше для всех.
Они не скрывали этого. За неделю до отъезда у них был разговор со Стэнли Стоком. Стэнли сказал:
— Дэв, нас трое, и мы отлично сработались. Я руковожу фирмой, потому что у меня есть для этого мозги, предприимчивость, связи. Джо, с его энергией, пробивает наши проекты. А ты — ты наш творец. Ты наш Микеланджело. Мы бы справились и без тебя, но это было бы не то. Благодаря тебе мы получаем интересные заказы.
Дэвлин виновато улыбнулся и сказал:
— Я больше не могу, Стэнли. Я пас.
— Давай говорить начистоту, Дэвлин. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Это не идет у тебя из головы, вредит и тебе и фирме. Мы с Джо посоветовались и решили, что тебе необходимо на время сменить обстановку. Поезжай куда-нибудь. Захвати клюшки для гольфа, ведь сейчас весна, май. А осенью возвращайся. У нас полно работы, но мы справимся. О нас не беспокойся, не звони. Все, что тебе нужно, — это уехать. Уехать из дома, где ты жил с Джиной. Когда вернешься, тебе будет уже не так тяжело.
— Конечно, время лечит, — угрюмо пробормотал Джемисон и отвернулся к окну, чтобы Стэнли не видел его слез.
Потом Стэнли спросил:
— Так ты поедешь?
— Что ж, поеду, — вздохнул он, — все равно здесь от меня мало толку.
Неделю спустя он уехал. Перед тем он уволил миссис Хартунг, экономку, сказав, что позвонит ей осенью, и нанял человека, чтобы тот присматривал за садом. Утром он в последний раз прошелся по дому, глядя на вещи, купленные Джиной и любимые ею. Ее личных вещей уже не было. На второй день после ее смерти пришла Нэнси Валлент и забрала ее одежду, косметику, украшения — без его ведома. Потом он заметил, что их нет, но промолчал. Нэнси была очень добра. Жалея его, она хотела убрать с его глаз все, напоминавшее ему о Джине. Но разве можно сделать это в доме, где жили двое любящих друг друга людей?
Кое-что Нэнси проглядела. На кухне, на доске для записок, остался листок — список покупок, написанный круглым почерком Джины, который она не успела закончить. Зеленая лента, которой она повязывала волосы, почему-то очутилась у него в ящике для носков. Но гораздо хуже был подарок — подарок ему на день рождения. Она не дожила неделю. Он нашел это в тайнике, куда она всегда прятала подарки. Сверху лежала открытка. Ему исполнялось тридцать четыре года, и Джина сочинила смешное поздравление в честь столь солидной даты. У него не хватило духу развернуть подарок. Он отнес его за гаражи, сунул вместе с газетами в железную бочку, поджег и отвернулся. Запахло паленой кожей. Наверняка это была хорошая кожа, потому что Джина любила хорошие вещи. И дорогая. Когда все было кончено, он пожалел о том, что сделал. Ведь это был ее последний подарок.