Гете говорит о песне из первой части «Фауста», которую поет Мефистофель, играя на цитре[19]:
Не стой, не стой,
Не жди с тоской
У двери той,
Катринхен, пред денницей!
Не жди, не верь:
Войдешь теперь
Девицей в дверь,
А выйдешь не девицей!
Не верь словам!
Насытясь сам,
Бедняжке там
«Прости, прощай!» – он скажет,
Скажи: «Постой,
Повеса мой,
Пока со мной
Кольцо тебя не свяжет!»
[20]Кто будет искать такую же песню у Шекспира, разумеется, не найдет ее. Точнее, он найдет только две строки. В пятой сцене четвертого акта «Гамлета» Офелия, за которой ухаживал, которую завоевал, а затем оставил принц Датский, поступив с ней так же, как Фауст с Маргаритой, поет такую песню:
Заутра Валентинов день,
И с утренним лучом
Я Валентиною твоей
Жду под твоим окном.
Он встал на зов, был вмиг готов,
Затворы с двери снял;
Впускал к себе он деву в дом,
Гете использовал последние строки (в английском оригинале: «Let in the maid, that out a maid // Never departed more»), чтобы судьба двух падших девушек «зеркально отразилась одна в другой. «Сочини он «собственную песню», такое было бы невозможно», – объясняет исследователь творчества Гете и защитник Альбрехт Шене в своем комментарии к «Фаусту». О плагиате не может быть и речи: напротив, Гете сделал из заданного нечто новое, и это самое главное. Скорее, стоит сравнивать «Фауста» Гете с драмой Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» 1592 года: это позволит выявить сходство в структуре, стиле и языке обоих произведений, а также понять, в чем Гете обошел свой образец.
Сомневаясь в оригинальности творца, во всяком случае, «очень забавно», как выразился Гете в разговоре с Эккерманом 16 декабря 1828 года, выявлять источники, которые он использует: «С тем же успехом можно спросить сытого человека о быках, овцах и свиньях, которых он съел и которые придали ему сил». Частота и решительность, с которыми Гете обращался к этой теме, тем не менее, показывает, насколько она его занимала. При этом, пока зарождающаяся буржуазная эпоха строилась на основополагающих принципах владения и собственности, он отмахивался от таких вещей как от ничтожных: «По сути это неважно, сочиняет ли кто-то сам или берет у других; творит ли самостоятельно или при помощи других, – сказал Гете 17 февраля 1832 года, за месяц до своей смерти. – Главное, иметь большое желание, а также умение и настойчивость, чтобы получился результат». Закончил Гете безразличным признанием: «Все остальное значения не имеет».
Писать, списывать и переписывать
Вся литература явно или скрыто восходит к другой литературе. Содержание, мотивы, действующие лица, сюжет, стиль – все что угодно: писатели подхватывают, меняют, заимствуют или продолжают то, что они где-то когда-то читали, и на основе старого создают новое. Конечно, границы между цитатой, парафразом и плагиатом размыты, и есть серая зона, в которой трудно понять, что перед нами – литературная кража, текст, созвучный по теме и языку, или же речь идет об оригинальном преобразовании образца и новом творении.