Среди них были искусные произведения Петера Хандке, «сложная проза периода творческого расцвета» которого должна была продаваться под заголовком «Особая родина», и Тилмана Мозера, взявшегося за «Синтаксис сверления» с подзаголовком «К психоанализу домработника». Драматург Франц Ксавер Крец публиковал «Мариакрон. Как градусы научились бегать»; американский лингвист Ноам Хомский, изобретатель трансформационной порождающей грамматики, то есть порождающей трансформационной грамматики, должен был создать «Трансформационную поваренную книгу»; из наследия философа Теодора В. Адорно анонсировались «Исследования образов кондитерского искусства» – ожидалось, что они построят мост между читающей интеллигенцией и клиентами «Aldi», ориентированными главным образом на материальные ценности. На это были рассчитаны такие предложения Адорно: «В кондитерском изделии его меновая стоимость концентрируется в его украшении, над которым однажды оно взялось доминировать. Кто не пасует перед кондитерским изделием, не преклоняясь перед размытым понятием уровня, упускает значимое в искусстве: историю его разложения»[33]. Более легкую пищу для ума обещали неожиданно объявленные в той же программе «Тексты соединений» певца Майка Крюгера, прославившегося строкой из песни: «Нужно только протащить ниппель через соединение»[34].
Во всем этом быстро распознали пародию. Мишенью была «особая родина» западногерманских интеллектуалов, которые взращивали «культуру Зуркампа»[35] с ее оторванными от реальности дискуссиями как средство социального разграничения. Их репутацию, разумеется, поддерживал и укреплял предприимчивый издатель Зигфрид Унзельд, который также гордо представил своим читателям собственную «Речь перед межамериканским Обществом оборонного движения в Денвере / штат Колорадо»: «28 страниц. Свиная кожа. Ок. 47 немецких марок (специальное предложение!)» – в таком соотношении цены и качества ясно читалось посягательство на кошелек клиентов «Suhrkamp». Их упрекали в том, что хотя они и были очень большого мнения о своем критическом мышлении, совсем некритически скупали все кожаные переплеты издательства. Туда же метила книга «Н. Н. Без названия. Текст. 106 страниц. Мягкая обложка. Ок. 4,48 немецких марок».
Кто стоял за шуткой, долгое время оставалось неизвестным. Только Вольфганг Краусхаар, опубликовавший в 2011 году выдержки из рекламной брошюры в своей «Протестной хронике» в журнале «Mittelweg 36», приподнял завесу над тайной. Во-первых, даже некоторые редакторы издательства «Suhrkamp» были недовольны политикой своего работодателя, ориентированной на избранных; среди них имели хождение сатирические аннотации, из которых в рекламную брошюру в слегка измененном виде попали аннотации к Мозеру и Адорно. Однако основную роль сыграли Томасу Платт и Томас Шмид, состоявшие на тот момент в штате берлинского издательства «Wagenbach». С тех пор Платт прославился в качестве автора художественных и научно-популярных текстов, ресторанного критика и киносценариста («Домоправитель Краузе», «Вернер, поцелуй меня в…!»), Шмид сделал карьеру в издательстве «Springer», а в 2010 году занял должность ответственного редактора газетного объединения «Welt». Домоправитель Краузе или Аксель Шпрингер – в некотором смысле Платт и Шмид все еще ближе обычным людям, нежели презренной интеллигенции, хотя и совершенно другим, даже противоположным образом.