Бандитские (душманские) отряды занимались откровенным разбоем с целью захвата и продажи материальных ценностей. Вступали в боевые столкновения с правительственными войсками, отрядами политической оппозиции, наркобизнеса, нападали на кишлаки, коммерческие караваны, действуя по принципу «главное — поживиться». Им было всё равно, с кем воевать, лишь бы получить бакшиш.
Группы самообороны кишлаков защищали сами себя от всех вооружённых формирований, в том числе от правительственных войск. Являлись резервом для отрядов политической оппозиции, противостоящих советским войскам.
Прочие вооружённые силы:
а) отряды радикальных фракций НДПА, в корне не согласных с политикой Бабрака Кармаля (к слову сказать, их было не много);
б) бывшие участники вышеперечисленных вооружённых формирований, перешедшие по разным причинам на сторону правительства, в том числе захваченные в плен. Они давали клятву служить действующему правительству, их относили к «активистам» (комсомольским, партийным), поручали выполнять отдельные задания. Часто, выбрав момент, они опять уходили в горы на свободные хлеба. Как говорится, сколько волка ни корми…
Аппарат афганских «активистов» был создан по инициативе партийно-политических советников СССР, как правило, в подконтрольных кабульской власти административных центрах. Сама мысль собрать сторонников правительства и использовать их в борьбе с отрядами оппозиции вполне здравая, но более пёструю по составу структуру представить трудно. При этом с «активистами» по-настоящему не работали, они были непредсказуемы в поступках и не могли служить поддержкой в регионах. Сегодня, измученные войной, они сдаются на милость власти, присягают ей на верность, а через неделю, месяц, отдохнув, опять уходят в горы. Они легко поворачивают оружие против правительственных и советских войск, а зажмут их в горах реальные «духи» — просят о помощи, опять сдаются правительству. В лучшем случае оседают в кишлаках — охраняют самих себя. «Заблудших», а потом «раскаявшихся» парней пытались перевоспитывать по комсомольскому и партийному принципу. Смешно, конечно, думать, что они усваивали идеологические «уроки» политических и комсомольских советников, но наша структура спецпропаганды и агитации, работающая с населением, привлекала их к своим мероприятиям.
Прибывает, к примеру, агитационный отряд в кишлак для «просвещения» местного населения, завозится продовольствие (мука, рис и т. д.), «шурави» и «активисты» раздают блага народу. Пользуясь сбором нескольких десятков дехкан, представители агитотряда через переводчиков и «активистов» беседуют с ними. Рассказывают о гуманитарной миссии Советской армии в Афганистане, о политической обстановке в стране. Народ молча слушает русских агитаторов, настороженно наблюдая за действиями боевого подразделения, которое сопровождает «агитотряд». Вопросов, какие, возможно, хотелось услышать «спецпропагандистам», местные жители не задают. Выйдет из толпы спинжирай или малик (старейшины), скажет несколько фраз: кишлак, мол, мирный, душманов нет, они — бедные дехкане, обрабатывают землю. «Шурави» и «активисты» пожмут руки аксакалам и уедут восвояси, а то, что большая часть толпы — душманы, агитационному отряду в голову вряд ли придёт. Сейчас сезон уборки урожая, они спустились с гор трудиться на полях. Кстати, душманы сами не знают, что они душманы, а то, что хлеб возделывают с оружием в руках, так это было в Афганистане во все времена. На том и расстаются: «духи» отправляются на тяжёлую работу в горы (хорошо, если головы не отрежут агитаторам, как поступали не раз), а «спецпропаганда» ставит галочку о «привлечении» очередного кишлака на сторону «народной» власти. Политические советники с партийным блеском в глазах бодро докладывают в ЦК КПСС, НДПА о своих «успехах», преподнося их как личную заслугу. И получают ордена, новые должности…