Лаура ахнула, и он набрал в легкие воздух.
— Бывшая жена. Долгая безобразная история. Но я сочувствую тому, что ты оплакиваешь своих родных и своего мужчину.
— В том-то и дело, — ее лицо ожесточилось. — Я не оплакиваю. В большинство дней я ничего не чувствую, — она вскинула руки. — Мы деремся или как?
Лаура бросилась вперед так быстро, что у Ноа закружилась голова. Он блокировал ее удары и изо всех сил старался не позволить ей выбить ему зубы. Она вынуждала его пятиться назад.
— Тебя же учил Маркус. Ты должен лучше драться.
Ноа знал, что Лаура просто издевалась над ним. Знал, что ее ведет нечто обжигающее и уродливое. И, черт возьми, ему было ненавистно видеть ее маску безучастности, под которой крылась боль. Лаура могла сколько угодно говорить, что ничего не чувствует, но эмоции по-прежнему кипели в ней, просто были спрятаны.
Ноа попытался нанести сильный удар, и пришла ее очередь попятиться на шаг. У нее замерцали глаза.
— Уже лучше.
Они продолжили кружить друг напротив друга, и она ударила Ноа в плечо. Однако ей пришлось приблизиться и снизить обороноспособность, поэтому он ударил ее в бок.
Лаура одарила его легкой улыбкой. После чего набросилась на него, не зная пощады. Черт возьми, в бою она была хороша. Если бы Ноа не чувствовал себя разбитым — и тело, и гордость — то восхищался бы ею еще больше. Лаура не дралась изящно — просто не тратила времени на глупости вроде красивых движений. Но она была дьявольски умелой.
Шагнув назад, Ноа понял, что сошел с матов. Секунду спустя он влетел спиной в стену.
— Полагаю, ты победила, — тяжело дыша, Ноа поднял обе руки.
Лаура тоже тяжело дышала.
— Мне нравится побеждать.
Да, он уже знал. Ей нравилось, чтобы все было идеально и только так, как хочет она. Ноа видел, с какой строгостью Лаура управляла тюремной секцией. И видел, что она любила доводить любое дело до конца.
Лаура начала снимать перчатки.
— Если бы ты не боялся драться с женщиной, не получил бы столько синяков.
— Я не боялся, — расцепив крепления на запястьях, Ноа тоже стянул перчатки. — Но я не хотел причинять тебе боль. Моя мать пришла бы в ярость. Она бы точно вернулась с того света, чтобы преследовать меня или типа того.
На секунду выражение ее лица смягчилось, но затем она отвернулась.
— И ты неплохо дралась… для женщины, — Ноа бросил перчатки на пол.
Лаура замерла и медленно повернулась обратно.
— Ты же не всерьез.
— Вы, девчата, слабый пол, — пожал он плечами. Дьявол в нем толкал на провокации. Разозлить ее было слишком легко.
Гневно зарычав, она подскочила к Ноа и толкнула его к стене. Впечатала в твердую поверхность.