— Уйди! — в бешенстве заорал он.
И тут же схлопотал пощечину от отца, который появился вслед за мамой.
Эта пощечина отрезвила его, сняла приступ.
— Успокоился? — глядя ему в глаза, спросил отец.
Родион пожал плечами. Вроде бы успокоился, но на душе камень.
— А теперь выкладывай, что там у тебя?
— Это мое личное дело.
— И зовут это личное дело Вика. — Мама смотрела на дисплей телефона, который, как это ни странно, выдержал удар об стену.
— Опять с ума сходишь? — спросил отец.
Родик кивнул. Никогда не забыть ему тот день, когда он решился проводить Вику домой. Набрался смелости, подошел к ней, заговорил, а тут Юрка. Он ударил его на глазах у Вики, но это еще полбеды. Родион помнил, как Вика смеялась над ним…
А дома его тогда хватил приступ бешенства. Он бился в истерике, и родители едва его тогда успокоили. Потом он еще целый месяц ходил к психологу. Потом все это, конечно, забылось. И к Вике он вернулся, как будто ничего и не было… И вдруг выясняется, что эта сучка посмеялась над ним. Вместе с Юркой… И вот как все это забыть?
— Рассказывай! — потребовал отец.
— А что рассказывать? Как эта дрянь издевается надо мной? — снова начал заводиться Родион.
Мама взяла его за руку, призывая к спокойствию.
— Никто не смеет над тобой издеваться, сынок.
— Никто, — кивнул Родион, оцепенело глянув на нее.
— Рассказывай, — настаивал отец.
Родион кивнул. Да, он все расскажет. Может, родители посоветуют ему, как наказать Вику.
* * *
Смена еще не началась, а ковер уже расстелили. И не где-нибудь, а в кабинете директора.
— Давай, Лаверова, рассказывай, как ты клиенту нагрубила. — Стахова смотрела куда-то мимо Вики.
— Кому я нагрубила?
— Вот. — Елена Максимовна провела рукой по журналу, который лежал у нее на столе. — Господин Евстюгин жалуется, что администратор гостиницы нагрубил ему. Из-за каких-то полотенец. Неужели трудно было выдать дополнительный комплект?
— Я никому не грубила. И полотенца выдала.
— Не грубила?
— Сказала только, что постороннюю в номер водить не надо.
— Постороннюю?
Вика могла бы рассказать, чем занимался пьяный Евстюгин с этой посторонней. И почему полотенца так быстро пришли в негодность. Но решила промолчать.
— А как посторонняя оказалась в номере?
— Как-то оказалась.
— И это произошло в твою смену.
— Я же не отвечаю за охрану.
— Не отвечаешь… — кивнула Стахова. — Больше ты, Лаверова, ни за что не отвечаешь. Ты уволена!
— Что?! — оторопела от неожиданности Вика.
— Предлагаю по собственному желанию. Зачем тебе дурная слава? Зачем тебе проблемы по дальнейшему трудоустройству?
— А как же смена?