Формула яда (Беляев) - страница 47
Еще раз в разгроме жалких карликов, пытавшихся затормозить движение народов к светлой жизни, подтвердилось блестящее утверждение марксизма, что политика— это борьба миллионов. Жалкие одиночки гибнут в этой борьбе, сметаются движением миллионных колонн. Украинская народная пословица определяет действия таких пигмеев: «С мотыкой против солнца!» Они пытались замахнуться своей окровавленной мотыкой на солнце и погибли, а солнце, животворящее солнце правды коммунизма, продолжает светить для нас все ярче.
С чувством глубокого омерзения прослеживаешь все вехи обагренного кровью подлого пути бандеровщины. Вся низость падения этих отщепенцев, их лихорадочное желание служить всем историческим врагам Украины было ясно нам еще в те дни, когда Бандера начинал свою карьеру террориста и вожака ОУН.
Выступая в 1934 году на Первом съезде советских писателей в Москве, поэт Микола Бажан еще в те далекие тридцатые годы поставил верный диагноз предательской деятельности украинских националистов:
«Есть еще один отряд международного фашизма, на примере которого весьма выпукло можно проследить все отвратительные, все тягчайшие, все мракобесные «прелести» фашизма. Если идеологи и деятели немецкого, японского и итальянского фашизма — рабы монополистического капитала, то имеются еще и рабы рабов. Эту «почетную» роль взял на себя украинский фашизм, украинский национализм. Для них безразлично: и перед коричневой рубашкой, и перед остроугольной конфедераткой, и перед бутафорскими латами потомка самураев они с одинаковой готовностью гнут свою казацкую шею, треплют свою казацкую чупрыну. Ну, еще бы,— все во имя «любви к Украине»!.. Готовность отдать миллионные массы людей Советской Украины на уничтожение, на растерзание и во владение любым фашистам любого государства характерна для всего украинского национализма...
И. какое бессилие, какое гниение и какая ненависть смогли породить этот отвратительный культ, эту отвратительную практику! Ненависть к человечеству, кровавый туман мистики, застенки расы, культ измены — украинский фашизм с особенным старанием собирает этот ядовитый мед со всех уродливых цветков международного фашизма».
Какой зловещий урожай дали, особенно в годы оккупации, националистические плевелы украинского фашизма, мы, люди Советской Украины, прекрасно знаем!
Очень примечательно то, что последний, сокрушительный удар по бандеровщине нанесли не военные гарнизоны, не поисковые группы истребительных батальонов, а прежде всего — сплошная коллективизация, начавшаяся в западных областях Украины осенью 1949 года, и широкая индустриализация городов в Западной Украине. Пока существовали сотни тысяч разобщенных индивидуальных крестьянских хозяйств, поминутно рождающих капитализм, пока находились замаскированные кулацкие гнезда и кулаки, мечтающие о возврате старых порядков,— одинокие бандеровские шайки могли еще находить себе приют и пропитание и с помощью террора держать в ленной зависимости какие-то группы населения. Но стоило только развернуться широкой массовой коллективизации, ее победа прозвучала похоронным звоном бандеровщине. Огромные массы народа, охраняя завоевания своего коллективного труда, пошедшие по пути, указанному партией, окончательно разгромили бандеровщину. Ее недобитки вместе с вожаками, подобными Степану Бандере, метнулись на Запад в поисках новых кормушек и новых хозяев. Их охотно приняли в свои объятия немецкие реваншисты и их американские покровители. Они помогали им создавать легенду об «ошибках Гитлера в украинском вопросе». Все эти люди без родины, для которых целью жизни стало предательство, как нельзя лучше подходили различным мастерам «холодной войны». Ими пополняли шпионские школы, их пробовали засылать в советский тыл, сбрасывая на парашютах с самолетов «неизвестной национальности». Немало оруженосцев Степана Бандеры нашли свою смерть еще у рубежей нашей родины от метких пуль советских пограничников, которые, отлично зная повадки змей желто-голубой националистической породы, расправлялись с ними смело и беспощадно. Немало их выловили в тылу советские патриоты. Но, отправляя своих агентов на верную смерть на советскую землю, которую он так люто ненавидел, сам «фюрер» ОУН Степан Бандера, назвавшись «Попелем», чувствовал себя до поры до времени в Мюнхене относительно благополучно. Он даже съездил весной 1958 года на могилу своего шефа, Евгена Коновальца, в Роттердам. В речи, произнесенной 28 мая 1958 года, Степан Бандера сравнивал действия своих резунов с «трезубцами» в годы немецкой оккупации с кровавыми погромами Петлюры в 1917—1921 годах. Выкрикивая визгливым фальцетом: «С нами бог», он закончил эти свои исторические параллели словами твердой надежды, что во время близкой «третьей мировой войны» его бандеровцы не допустят старых ошибок и обязательно уж... дойдут до Москвы...