Сейчас Сэна нет в доме. Чехол бесхозно лежит у стены. Можно добыть, развернуть — и полюбоваться. Конечно, сразу убрать! Никто и не заметит нарушения правил.
— Дурацкая штука — честь, вдобавок чужая, — буркнул Ул.
С утра он мысленно умыкнул саблю раз сорок, и сорок раз со вздохом отказался от глупостей в яви.
Вообще мечты, как выяснилось при общении с Монзом, штука ужасающе утомительная и тягостная. Хочешь однажды присесть у березы и легкими штрихами оживить на листе Полесье или иное село? Дерзай! Только прежде набей мозоли… Узнай, как болит спина от городской работы и как мало прелести в этой усталости, ничуть не схожей с утомлением жителя деревни, возвращающегося с полевых работ.
Сколько положено сил, сколько испорчено дорогущей бумаги, сколько чернил распределено по пальцам, штанам и рубахам… и что? Пока удалась лишь простенькая лиственная вязь на примитивнейшем заглавии. Монз, показывая урок, нанес узор в один росчерк пера. И лишь сегодня буркнул: листва в исполнении Ула не особенно вялая и тоскливая. Переписчик именно так судил о рисунках, не соглашаясь на меньшее. Он вынуждал не повторять линию, но передавать настроение и отношение к тому, что изображается. Это было замечательно, вдохновляюще… и это судорогой сводило руки, плечи, шею.
— Ничуть не вялый, — понадеялся Ул. Еще раз глянул на вьюнок и понял, что льстит себе. — Ну, типа… начало осени? Хотя… конец лета!
Решив так, Ул улыбнулся, выпрямился с хрустом в шее, удивленно приметил потемнение в глазах и сморгнул его, перемогая. Он повел плечами, бережно поддел левой ладонью запястье правой и отстранился от частично заполненного листа. Как и советовал Монз, пора разрешить себе передышку, расслабить руку на краю подставки для книг.
Когда пальцы перестали ныть, пришлось заново набрать краску на кисть, проверить, ладно ли ложится и, затаив дыхание, заполнить синью обводку узора — сложную, не толще волоса. Контур создал Монз. Пока он не доверял такое важное дело ученику. Изучив результат, Ул промыл и начисто протёр крохотную кисть. Сел к окну и принялся мять, массировать затёкшее запястье.
Скоро завершится второй месяц жизни в городе, всего-то! Тосэн первый раз показался вдали, когда последние льдинки гибнущей зимы шуршали о борта лодки дядьки Сото. Можно ли было представить, глядя на шумный порт с палубы, как быстро побегут события! Дела и новости теснятся, кипят бурунами на перекатах дней. Смешно и вспомнить: он думал, в Полесье жизнь яркая. Да там — болото! А Тихая Заводь и вовсе, пребывает в вечной спячке.
Всего два восхода осталось до бала нобов. Сшит по мерке у портного в верхнем городе наряд Сэна. Именно теперь посыльный распаковывает его на кухне, показывает маме Уле и расхваливает мастера.