— Я и не напрягаюсь. Знаю, ты — незнакомец, но я всегда надеялась, что все произойдет именно так.
— Как? — спросил я и поднес ко рту пальцы, смоченные влагой ее желания. Я застонал от вкуса и аромата — свежего и сохраненного только для меня.
— Ты знаешь, — вздохнула Белла подо мной. — С мужчиной вроде тебя. Ты такой пугающий…сильный и мужественный.
Пока я нежно ласкал ее, она подавалась бедрами мне навстречу. Я знал, что ее девственный барьер нетронут, и не желал причинять боль этому милому созданию, оказавшемуся под моей защитой.
— Мужественный, да? — скривил я губы. — Таким ты меня считаешь?
— Я думаю, что ты — больше, чем просто мужчина, — прошептала Белла. — Ты — дикий зверь.
— Тогда позволь волку съесть тебя, — прорычал я, направив член туда, где ему было самое место — в тесном канале, поддающемся напору вжимающейся в него твердости. Восхитительное влагалище, влажное и сочное, готовое быть взятым.
— О, да, — зарыдала Белла, пока я проникал все глубже. — Не сдерживайся. Заставь меня кричать твое имя.
Я обхватил ладонью ее лицо, загипнотизированный открывшейся мне красотой.
— Как требовательно для скромной девственницы, — отозвался я, проталкиваясь через девственный барьер и заполняя Беллу всем, что должен был ей дать.
— Я же сказала тебе, — застонала она, — я мечтала об этом много лет, но все оказалось лучше, чем в книгах. Это… — внезапно она замолкла. Когда я начал двигаться, ее слова потеряли всякий смысл, а дыхание стало сдавленным. — О, Ронан, — закричала Белла, обвивая меня ногами.
Сжав ее милые ягодицы и удерживая их в руках, я встал на колени. Я трахал Беллу, занимался с ней любовью, брал ее и ублажал одновременно. Обняв меня за шею, она подавалась мне навстречу, и ее идеальные груди подпрыгивали от каждого толчка. Я двигался все жестче, желая удовлетворить ее так, как удовлетворило бы дикое животное, о котором она мечтала.
Эта киска была такой тесной, теплой и припухшей. Когда Белла оказалась на краю оргазма, я замедлился, чтобы легкими скольжениями мужского достоинства заставить ее задыхаться, царапать меня и отпечатывать в своем сердце.
Белла напряглась от наслаждения, и нас одновременно накрыл оргазм. Пока мы, тяжело дыша, жались друг к другу, между нами накалялся жар — энергия, перетекающая из тел в разумы. Я опустился на постель, но продолжал держать Беллу в своих руках и не отводил от нее взгляда.
Здесь и сейчас мы были едины как телом, так и душой.
— Мое чудовище, — прошептала Белла и, закрыв глаза, потерлась щекой о мою грудь.
Мягкость ее тела — единственное одеяло, в котором я нуждался.