— Товарищ генерал приказал беспокоить только в случае чрезвычайных обстоятельств, — оправдывался дежурный.
— Товарищ генерал, — протянул Гуров, сбавляя тон. — Все равно нужно было разбудить.
Он сунул в руки дежурного подушку, поверх бросил одеяло и приказал:
— В дежурку верни!
Тот развернулся, собираясь выйти, но на полпути замер и проговорил:
— Товарищ полковник, там вас в больницу вызывают. Я номер записал, они звонка ждут.
— Вася, ты когда-нибудь научишься определять, что в данный момент важно, а что может подождать? — обреченно вздохнул Гуров. — С этого же начинать нужно было, а не замечания выслушивать. Диктуй телефон!
— Он в дежурке остался, — промямлил дежурный.
— Вася, ты в ударе. Почему номер-то с собой не взял?
— Виноват, товарищ полковник. В другой раз исправлюсь, — пообещал дежурный.
Гуров махнул рукой, заранее зная, что толку от его обещаний не будет. Вася сидел в дежурке уже восемь лет, но определять важность информации так и не научился. Спустившись в дежурку, Лев забрал номер. Ответил ему Игорь, отец Макса. Он был возбужден до крайности. Голос дрожал и то и дело срывался. Казалось, еще немного, и у него начнется истерика.
— Лев Иванович, он очнулся! — отбрасывая правила этикета, прокричал Игорь. — Наш мальчик пришел в себя!
— Прекрасно. Как он себя чувствует?
— Плачет. Ему очень больно, — сам едва сдерживая слезы, ответил Игорь.
— Что говорит врач? С ним можно пообщаться?
— Недолго. Состояние крайне нестабильное. — Игорь судорожно вздохнул, но заставил себя продолжить: — Приезжайте. Он хочет говорить с вами.
— Он так сказал? — переспросил Лев.
— Да, он ждет вашего приезда. Поторопитесь.
Из трубки понеслись гудки. Убрав телефон, Гуров велел дежурному предупредить генерала о том, куда он уехал, и обязательно передать новости о Максе. После этого он отправился прямиком в больницу.
У палаты Макса дежурил отец. С Гуровым он поздоровался сдержанным кивком.
— Повремените немного, — остановил он его. — Там сейчас Элла. Она попросила оставить их наедине. Думаю, она понимает, что шансов нет.
— Возможно, все не так плохо, — попытался подбодрить отца Макса Лев. — Ведь он же пришел в сознание, а это верный признак улучшения.
— Не нужно, — скривился Игорь. — Сейчас мне меньше всего хочется слушать пустые утешения. Мальчик умирает, и этого уже не изменить.
Он поднял глаза. Во взгляде плескались такая тоска и безнадежность! Какое-то время стояли молча. Потом Игорь снова заговорил:
— Вы знаете, я ведь никогда не воспринимал всерьез его желание зарабатывать. Не хотел видеть, насколько он рвется к самостоятельности. Свои деньги, свой бизнес. Он начал говорить об этом еще подростком. Я всегда отмахивался: сперва учеба, потом бизнес, и он, казалось, соглашался с моим мнением. Оказалось, его желание самому себя обеспечивать гораздо серьезнее. Почему я не выслушал его? Почему не поддержал, не дал ему то, к чему он стремился? Все мы крепки задним умом, верно? — скорбно улыбнулся он.