Сунув руки в карманы стильных джинсов, Оливия любовалась горными вершинами вдали, освещенными солнцем. И почему Розмари оказалась такой упрямой? Она совсем не такая бесхребетная, какой всегда ей казалась. Если бы она была абсолютно безвольна, то, конечно, приняла бы приглашение на обед как своего рода оливковую ветвь примирения.
Отлично. Оливия приняла решение. Нет смысла хныкать по поводу того, что не в силах изменить. План номер один провалился. Пришло время вводить в действие план номер два…
Наконец-то дома. Люк припарковал грузовичок и выпрыгнул на тротуар. Сегодня у него был трудный день. Как было бы сейчас здорово вытянуть ноги и пропустить кружечку прохладного пива перед ужином.
Когда он поворачивал за угол, нечто красное мелькнуло в кустах, привлекая его внимание. Он помедлил. За этими кустами, рядом с входом, не должно быть ничего красного. Что за?..
Нет. Это невозможно. Она не станет…
Но уже говоря себе это, Люк знал, что она-то как раз станет. И когда Оливия Франклин появилась из-за кустов и рухнула у его ног, вся окутанная облаком красной ткани, подчеркивавшей каждый изгиб ее пленительного тела, он понял, что даже не удивлен.
Люк был совсем не рад видеть ее. Она поняла это по выражению его глаз.
— Поднимайся, — резко сказал он.
Оливия попробовала приподняться, осторожно оперлась на ногу и поморщилась от боли:
— Думаю, я что-то сломала.
— Отлично. А теперь поднимайся.
— Я н-не могу. — Она смотрела на него с восхищением. Такой мужественный и темпераментный, такой привлекательный. — Я в самом деле не могу, — повторила она, добавляя дрожи в голос.
Когда и это не произвело эффекта, она попыталась приподнять подол своего красного платья, демонстрируя стройное белое бедро.
Люк, выглядевший крайне недовольным, протянул руку:
— Розмари рассказывала мне, что ты блистала на школьной сцене.
Чертова Розмари!
— Да, верно, — призналась Оливия, принимая протянутую руку. — И в музыке. Но в основном я интересуюсь более практичными вещами.
Он помог ей подняться, не проявляя ни малейшего внимания и осторожности в отношении предположительно сломанной ноги.
— А теперь соберись с силами и убирайся отсюда.
Оливия вцепилась в его руку, опираясь на нее всем весом:
— Я в самом деле что-то там повредила. Не думаю, что смогу идти без посторонней помощи.
— Прекрасно, я вызову «скорую помощь».
— О, в этом нет необходимости. Если бы я смогла немного передохнуть у вас…
— Не сможешь. Я сказал, что все кончено, Оливия. Почему ты не хочешь смириться с этим и найти другого простофилю для плотских утех?