4. Арсенова Степана Трофимовича
5. Драгунова Степана Михайловича
6. Семенцова Михаила Матвеевича
7. Егорова Семена Егоровича
8. Никишина Константина Петровича подвергнуть высшей мере наказания — через повешение…
Все имущество приговоренных, как движимое, так и недвижимое, в чем бы оно ни заключалось, конфисковать в пользу государства. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит».
После вынесения приговора обвиняемым связали руки проволокой, уложили в кузов грузовика лицом вниз и повезли вначале в помещение комаричской почты. Там мародеры-конвоиры содрали с них одежду, обувь, шапки, нарядили в отрепья и лапти и повели к площади у бывшего здания райкома партии и райисполкома.
— …Незымаев, на выход!
— Фандющенков, Арсенов, Драгунов, Егоров, Никишин, Семенцов, Стефановский!..
— Шнель, шнель! — подталкивали арестованных прикладами автоматов эсэсовцы-конвоиры.
На главной площади в Комаричах — виселица. Восемь петель…
В середине помоста, под перекладиной, с гордо поднятой головой стоит широкоплечий, лобастый, светловолосый человек, известный всей округе. Взгляд его устремлен поверх конвоиров и палачей, туда, где собрался народ:
— Товарищи, граждане! Красная Армия близка! Громите фашистских мерзавцев! Уничтожайте предателей! Смерть немецким оккупантам!
Через несколько минут все было кончено. Угрюмая толпа медленно растекалась по заснеженным улицам. Над поселком низко висели черные тучи, валил густой мокрый снег. Яростно шумел осенний ветер, раскачивая и сталкивая тела казненных. Казалось, сама природа восстала против злодейской расправы над сыновьями земли брянской. Это было 8 ноября, на второй год войны.
После казни патриотов на стене камеры смертников была обнаружена надпись, нацарапанная гвоздем:
«Нас задушите — тысячи встанут! Других задушите — миллионы поднимутся! То, что человек искренне любит, никогда не погубить! О, Советская Родина, огнем сожги тех, кто пришел надругаться над тобой! Родина-мать, жизнь кладем за тебя! Цвети, родная наша! Павел Незымаев. 7 ноября 1942 года».