Возвращаясь на привычную территорию в районе парка Фенуэй, Эйвери свернула с Комонвелс и припарковалась позади здания Колледжа искусств и наук. Во время учебы она прошла там один обязательный курс, поэтому знала, как лучше добраться до обсерватории.
Они прошли пять пролетов и поднялись на верхний этаж. Лестница плавно перешла в огромный, отделанный кирпичом зал, со скамьями и картинами космоса. Студенты неспешно рассматривали интерьер, а экскурсовод уже подходил к середине своей презентации:
– Теперь мы переходим к…
Главный зал обсерватории был похож на комнату ожидания: очень большой, кирпичный, с бесконечными столами. Там также стояла огромная, от пола до потолка, доска для презентаций, установленная на колесах, чтобы профессоры могли перемещать ее, куда им удобно. Несколько студентов сидели отдельно у стены с компьютерами, пытаясь что-то найти в интернете.
Отсюда был виден второй этаж. Эйвери подняла голову и посмотрела на круглый проем под потолком, огороженный деревянными перилами. Над ним располагался специальный купол и только потом шла крыша и сама обсерватория.
Она взбежала по винтовой лестнице, Рамирес поспешил за ней. На следующем этаже находилось еще больше студентов, которые делали заметки, внимательно слушая экскурсовода. Эйвери оглядела стены. На камне было выгравировано множество фраз на латыне. Одна из них, казалось, была обо всех профессорах астрономии, ушедших и будущих.
– Обсерватория изначально располагалась на Бойлстон-стрит, – рассказывал экскурсовод. – И была названа в честь первого профессора астрономии, работавшего в Бостонском университете. Она открыта для посещения не только студентов. Люди со всего штата приезжают сюда, чтобы изучать звезды.
Эйвери продолжила подниматься. Следующая дверь открывала проход на крышу.
Рядом с белым куполом смотровой площадки располагалось нечто вроде потрепанного трейлера. Внутри него находилась мастерская. На двух длинных деревянных столах лежало множество ящиков для инструментов, паяльники, клейкая лента, клей, куски металла и дерева, и куча других предметов. На стенах и полках она разглядела камертоны, лампочки различных размеров и детали телескопа.
На стуле сидел мужчина средних лет с черными, но уже седеющими волосами. Он был одет в черную футболку и комбинезон и полностью поглощен каким-то засаленным генератором. Он попытался открутить часть, но болт не поддавался.
– Извините, – произнесла Эйвери.
Мужчина вздрогнул и обернулся. Он был вполне симпатичным, слегка загорелым и явно взбудораженным.
– Простите, – ответил он, – но вам нельзя здесь находиться.