– Он был еврей?
– Да, спасибо и на этом!
– Она продолжила свою врачебную карьеру?
– Нет, у нее и так все было хорошо. Она родила пятерых детей.
– Пятерых? Значит, у вас четверо братьев и сестер? Они живы?
– Да, все живы, я – старший. У всех все хорошо, кроме моего младшего брата. Он болен шизофренией. Странно, что мы, все остальные, не болеем этой болезнью. При такой матери это было бы неудивительно.
– Как братья и сестры относятся к матери? Так же, как вы?
– Я не знаю, да, если сказать правду, меня это совершенно не интересует.
– Почему вы так строго ее судите? На мой взгляд, она не совершила никакого преступления. На ее месте я, наверное, повела себя так же.
– Вы – да! Я превосходно это понимаю! Вы до сих пор кладете цветы на ее могилу, и это невозможно объяснить иначе.
Да, он был прав.
– В любом случае она наказана. Никто из ее детей не возлагает цветы на ее могилу.
– Это не так. Она довольно легко отделалась, но подумайте о ее настоящем преступлении.
– Каком преступлении?
– Она приложила руку к спасению палачей. Палачей, лишивших жизни миллионы людей! Какое преступление может быть хуже! Она дешево отделалась. Единственный человек, который отважился ее осудить, – это я! Это я запретил моим сестрам и братьям возлагать цветы на ее могилу и вспоминать о ней. Они пообещали мне не делать этого и хранят верность слову. Вы понимаете, что сделали?
Я не на шутку испугалась. Не того, что он нападет на меня, я испугалась, что он сейчас умрет. Лицо его побагровело, а губы страшно побелели. Ненависть станет причиной его смерти.
– Вы сами сказали, что судьба вашей матери может стать сюжетом хорошей книги. Вы не хотите, чтобы я ее написала?
Он немного успокоился, посмотрел на экран выключенного телевизора.
– Будьте добры, включите, пожалуйста, телевизор.
Я поняла, что он хочет переключиться, но не видела пульта. Потом до меня дошло, что пульта здесь просто нет. По телевизору шли какие-то дебаты.
– Вы будете хвалить ее в этой книге? Нет, спасибо, не надо.
– Нет, я не собираюсь ее хвалить, но я хочу объективно поведать ее историю. Там не будет ни приукрашиваний, ни проклятий. Может быть, с помощью такой книги вы сможете более уравновешенно отнестись к своей матери.
Он пристально смотрел на меня, и я увидела, что он не вполне понимает, о чем идет речь.
– Я хочу сказать, что читатели будут сами судить о ней. Возможно, они примут вашу сторону. Это будет достаточным наказанием для вашей матери?
Глаза месье Каро заблестели. В них мелькнуло что-то сладостное. Его мать будет осуждена другими, и в этом случае получит оправдание и удовлетворение вся его психологическая конструкция. То, что другие люди тоже бросят камень в Юдифь, поможет ему оправдаться перед самим собой. Это будет его козырной картой. Это будет польза не только для него, для братьев и сестер, это послужит доказательством того, что он поступил правильно, запретив им возлагать цветы на ее могилу. Я очень надеялась, что, если бы Юдифь могла меня услышать, она поняла бы подоплеку моих мыслей.