– Право, я и сам не знаю.
Мадам Флуриант кивает и что-то записывает в блокнот. «Я попал, – думает Мансебо. – Теперь я никогда отсюда не выберусь. Может быть, меня переведут в другое отделение». Он видел стрелки, под которыми было написано «Психиатрия». Наверное, это было бы и в самом деле поэтично – задержаться здесь на день или два. Но не дольше. У него, несмотря ни на что, есть обязанности, которые он должен исполнять. Он думает, стоит ли рассказать мадам Кэт обо всем случившемся в следующем отчете. В конце концов, это тоже имеет отношение к делу. К тому же послужит оправданием его отсутствия в магазине в течение целого дня.
Психолог прерывает его размышления.
– Как протекала ваша жизнь в последнее время?
«Да, вам очень хотелось бы это знать, мадам, – думает Мансебо. – Я стал частным детективом, заработал немного денег и подвергся нападению двух уродов».
– Жизнь шла, – неопределенно отвечает Мансебо.
– Она шла как обычно или все же была более напряженной, чем всегда?
Теперь Мансебо очень хочет, чтобы в палату вошла Фатима и ответила за него. «Наверное, она все-таки мне нужна», – думает он, но торопливо отгоняет эту мысль.
– Да, я испытывал некоторое напряжение, можно сказать и так.
– Вы чувствовали себя подавленным?
Мансебо хочется рассмеяться. Подавленным – это, пожалуй, мягко сказано.
– Да, надо было справляться с делами.
– Вы, наверное, уже знаете, что у вас был приступ мигрени или даже психический срыв. Иногда это случается одновременно, и я стараюсь узнать у вас, что могло послужить толчком. У вас есть какие-то предположения?
Мансебо качает головой:
– Ни в малейшей степени.
– Я могу сам вести… – Мансебо протягивает руку к двери своей машины.
– Ну уж нет, – шипит Фатима. – Машину поведет Тарик.
Фатима с неожиданным проворством прыгает на переднее сиденье рядом с Тариком. Заднего сиденья в салоне нет. Мансебо открывает заднюю дверь кузова и садится на брошенные на пол сетки, в которых он возит из Рунжи фрукты и овощи. Белый пикап выезжает со стоянки приемного отделения. Тарик тормозит, чтобы уступить дорогу машине скорой помощи, которая въезжает на территорию больницы с синей мигалкой и под вой сирены.
– Ну вот, привезли еще одного бедолагу, которого надо полечить, – произносит Мансебо из грузового отсека.
– Да, если включена сирена, то это значит, что есть надежда; хуже, когда машина скорой помощи едет тихо, – изрекает Тарик.
– Вот как, например, мы, – говорит Фатима и смеется.
Тарик разражается громким хохотом, и Мансебо вдруг понимает, что между его кузеном и его женой определенно есть сходство.