– Да, сегодня утром я не смог поехать в Рунжи, но один день можно обойтись и без свежих овощей и фруктов.
– Позвони Рафаэлю, – советует Франсуа.
– Я ему уже говорил. – Тарик обхватывает ладонью стакан.
Тарик продолжает разглагольствовать и на обратном пути. Мансебо молчит. Ему немного грустно. День почти прошел, а писатель так и не показался. Может быть, все так и закончится ничем и все это задание окажется сущей бессмыслицей. Наверное, ему не удастся ни о чем рассказать мадам Кэт. Мансебо совсем пал духом, когда они наконец добрели до магазина. Тарик рассказывал про какого-то бомжа, который утром оставил в мастерской пару ботинок.
Мансебо настолько подавлен, что уже не думает о необходимости вести себя как обычно, и это, как ни странно, успокаивает его, и он на самом деле начинает вести себя как всегда. Однако он помнит, что должен проехаться на машине, чтобы в доме воцарилось спокойствие.
Машина завелась с первого поворота ключа, но ради правдоподобия Мансебо включает стартер несколько раз, потому что все должны слышать, как он проверяет мотор. Мансебо тяжело вздыхает и выезжает в плотный поток машин. Знойный воздух висит неподвижно. «Я сейчас становлюсь виновником парникового эффекта», – думает Мансебо и останавливается на красный свет. Это чистое безумие – выезжать на улицу после того, как всех призвали не пользоваться сегодня машинами. Мансебо медленно объезжает квартал. Проезжая мимо «Ле-Солейль», он видит, как из-за бутылок на витрине на него смотрит Франсуа, машет рукой и вскидывает брови, словно спрашивая, все ли в порядке с машиной. Мансебо в ответ поднимает большой палец и изображает на лице широчайшую улыбку. Надо немедленно положить конец этой автомобильной истории.
Несмотря на то что Мансебо находится в какой-то сотне метров от своей овощной лавки, ему кажется, что он заново открывает для себя до боли и жути знакомый квартал. Как будто видит его в первый раз. За тридцать лет он исходил квартал вдоль и поперек, но ни разу не ездил по нему в машине. Для этого, собственно, не было никаких причин. Захваченный своими мыслями о том, что с места водителя квартал выглядит совсем иначе, Мансебо сворачивает на улицу с односторонним движением, и парижане отреагировали мгновенно, принявшись отчаянно сигналить, чтобы обратить внимание Мансебо на его оплошность.
Мансебо поднимает руку, чтобы показать всем, что заметил свою ошибку, вполголоса ругается и начинает лихорадочно озираться, чтобы поскорее снова выбраться на надежный бульвар. Мансебо охватывает волнение. Движение пугает его. Пока не загорелся зеленый, у него есть небольшая передышка. Из-под шапочки на лоб потекла струйка пота. Ничего, надо просто дождаться подходящего момента и выбраться отсюда. По улице, разморенные жарой, бредут туристы с развернутой картой.