Пришедшие люди предложили ей собрать вещи. Мать сняла с вешалки плащ и собралась, как обычно, запереть кабинет. Она не поняла, что те люди хотели, чтобы она собрала все свои вещи и навсегда закрыла свой кабинет и прекратила практику. У тех людей был с собой список вещей, которые матери надлежало взять с собой. Помимо перевязочных материалов, она должна была взять с собой скальпели, иглы и шовный материал, а также морфин. Все это мать уложила в свой кожаный врачебный саквояж. Она погасила в кабинете свет и отправилась навстречу своей судьбе, если не по собственной воле, то, во всяком случае, выполнять какое-то достойное поручение. Она давала клятву врача, и она будет лечить тех, кто в этом нуждался.
Конечным пунктом поездки стал Дахау. Она приехала туда обычным пассажирским поездом в обществе нескольких немцев. Она ехала так же, как и они, в вагоне для немцев! Пассажиры были рассеяны по разным вагонам. Ее кормили, она могла невозбранно ходить в туалет. Самое странное заключалось в том, что для нее был открыт и вагон-ресторан, а за стойкой с кофе и булочками стоял солдат, который с большим трудом разбирался в работе кассового аппарата. Наверное, солдат за кассой поразил мать больше всего. Немцы захватили Европу, направили этот поезд в ад, но, мало того, брали за все это друг с друга деньги в вагоне-ресторане.
После войны она много раз возвращалась к этой теме, к своему путешествию, а вагон-ресторан занимал ее до самой смерти.
– Я устал, – вдруг произнес месье Каро и посмотрел на потолок.
Наверное, усталость была вызвана воспоминанием о вагоне-ресторане. Но я понимала, что рассказ не окончен, и попыталась убедить его продолжить повествование. Я даже позволила себе выключить радио. Но месье Каро молчал, и я поняла, что настало время ехать забирать сына. В метро меня преследовала мысль о вагоне-ресторане. Я не забыла, что именно на этом воспоминании остановился месье Каро. Он попросил меня приехать к нему завтра в то же время. Я посмотрела на свое отражение в вагонном окне. Вид у меня был как у юной невинной девушки, но я чувствовала себя старой, усталой и грешной.
* * *
Мансебо чувствует себя разочарованным. Двадцать восемь лет он просидел на этом месте, и оно ему не надоедало. Но теперь, когда он получил новую работу, дни кажутся ему долгими и пустыми. Несколько детей купили печенье, чтобы получить записные книжки, но больше не происходило ровным счетом ничего.
Мансебо, как всегда, сидит на скамеечке и изучает уличную жизнь. Ни за какие сокровища мира не сможет он вспомнить, как проводил это время до того, как получил задание от мадам Кэт. Писатель, словно прочитав жалобные мысли Мансебо, внезапно появляется на бульваре, неся на плече компьютер в чехле, а в руке – книгу. Остановившись у сияющей розовым неоном вывески обувной мастерской, писатель обменивается рукопожатием с какой-то женщиной.