Наденька же преобразилась, стала носить элегантные вещи и туфельки на каблучках. Выглядела модной и ухоженной. Однажды, вернувшись с дебатов домой и взглянув на нее, Альберт вдруг осознал, что любит Надю без памяти. Он растрогался, в глазах защипало. В порыве чувств он подошел и обнял ее.
— Ты такая красивая, — шепнул он, вдыхая запах ее волос. — Господи, как же я сильно люблю тебя!
Его слова подняли сильнейшую бурю в душе Наденьки. Как же долго она ждала его признания! Ей почему-то вспомнилась Ева Михайловская. Вот бы эта красотка актриса увидела сейчас Альберта рядом с ней! Но радости Надя не почувствовала.
— Ты не шутишь? — только и спросила она.
Альберт ожидал бурной реакции: слез, ответного страстного признания, благодарности за любовь, всего, чего угодно, но только не этой усталой усмешки, это оскорбило его.
— Ты не рада?
— Почему же, очень рада, — печально произнесла Надя. — Просто я слишком долго ждала этих слов.
— Так вот я их и сказал. — Альберт отвел глаза.
В комнату вошла домработница Антонина.
— Ужинать будете?
— Чай поставь, — зло буркнул Альберт, отступая от Нади.
— Устала, пойду к себе. — Наденька закрылась в своей комнате, которую выделил ей Барятьев в «родовом гнезде».
У нее вдруг хлынули слезы, она бросилась на кровать.
Раздосадованный Альберт поднялся в свой кабинет и налил рюмку коньяка. Чудесный момент объяснения в любви был испорчен, и он злился. Что Наденька кочевряжится? Любая баба с ума бы сошла от радости на ее месте!
Альберт решил еще раз попытать счастья, поговорить с Наденькой, объясниться, попросить у нее прощения за все прежние обиды и пошел к ней. Он дернул ручку, но дверь комнаты оказалась заперта, стучаться Альберт не стал, спустился в столовую.
Антонина поставила перед хозяином чашку дымящегося крепкого чая и тоненько нарезанный лимон на тарелочке. Подвинула розетку с вареньем и проговорила:
— Вам брат звонил, просил передать…
Альберт немедленно вышел из себя и крикнул:
— Зачем ты вообще с ним разговаривала?! Слышать о нем не хочу! Усвоила?
— Усвоила, — испуганно заморгала Антонина.
Тем временем Наденька умылась и тоже спустилась в столовую.
— И мне чая сделай, — попросила она Антонину.
Сердито прищурившись, Альберт пожаловался Наде:
— Братец двоюродный названивает, надоел хуже горькой редьки.
— Чем он провинился?
Антонина поставила перед Наденькой чашку с блюдцем и стеклянный чайник с зеленым чаем с мятой.
— Вам варенье или печенье? — спросила она.
— Ничего, — отмахнулась Надя и вновь обернулась к Альберту. — Так чем тебе родственник не угодил?
У Альберта испортилось настроение.