Его фраза вызывает у меня неожиданную реакцию:
– Я хочу позвонить родителям.
Слово «хочу» здесь неуместно, но я увяз выше головы. Детектив Чанг вздыхает, будто я его сильно разочаровал, но отвечает следующее:
– Ладно. У тебя телефон с собой? – Я киваю. – Можешь звонить отсюда.
Он остается в кабинете, а я звоню папе, который соображает куда быстрее, чем я.
– Дай мне этого детектива, с которым беседуешь, – бросает он. – Немедленно. И вот что, Куперстаун – то есть Купер! Держись. И ни слова больше не говори вообще никому!
Я передаю телефон Чангу, тот подносит его к уху. Я не могу разобрать все слова папы, но он излагает достаточно громко, чтобы основная идея до меня дошла. Детектив Чанг пытается вставить что-то насчет того, что в Калифорнии допрашивать несовершеннолетних в отсутствие родителей совершенно законно, но в основном не мешает папе бушевать. В какой-то момент он произносит:
– Нет, он свободен и может уйти.
Я сразу напрягаюсь. До меня не доходило, что я могу просто уйти.
Детектив Чанг отдает телефон мне, и голос папы звучит у меня в ухе:
– Купер? Давай быстро домой. Тебя никто ни в чем не обвиняет, и больше ты ни на один вопрос отвечать не будешь без меня и адвоката.
Адвоката. Мне нужен адвокат? Я вешаю трубку и обращаюсь к детективу Чангу:
– Отец велел мне уйти.
– У тебя есть такое право, – подтверждает детектив, и я жалею, что не знал об этом с самого начала. Может быть, он мне и говорил, но я, честно, не помню. – Но вот что, Купер: сейчас такие беседы ведутся в участке с твоими друзьями. Если кто-то из них согласится с нами работать, к нему будет совсем не такое отношение, как ко всем остальным. Я думаю, что это должен быть ты. Мне бы хотелось дать тебе шанс.
Я хочу сказать ему, что он не прав, но папа велел прекратить разговоры. Но я не могу заставить себя уйти, ничего не сказав. Поэтому я пожимаю детективу руку со словами:
– Спасибо за потраченное на меня время, сэр.
Я чувствую себя жополизом века, но ничего не могу поделать: воспитание.
Воскресенье, 30 сентября, 15.07
Я безгранично благодарна своим родителям за то, что они были со мной в церкви, когда детектив Мендоса отозвал меня в сторону и попросил пройти с ним в участок. Я думала, что это будут уточняющие вопросы, касающиеся беседы с сержантом Будапештом, поэтому не была готова к тому, что последовало, и не знала, что делать. Мои родители вступились и не разрешили мне отвечать на его вопросы. Они получили от Мендосы тонны информации, ничего не дав взамен, – мастерская работа.
Но теперь они знают, что я сделала.