Вслед за этим представитель Йеля подтверждает, что я туда еще не обращалась.
Нас описывают всех по очереди. Мигель анализирует участие Эдди в конкурсах красоты, говорит с бейсбольными аналитиками о допинге в школьном спорте и его потенциальном влиянии на карьеру Купера, перебирает подробности осуждения Нейта за наркотики и его приговора к испытательному сроку.
– Так нечестно. – Мейв дышит мне в ухо. – Они ни слова не говорят о том, что отец у него пьяница, а мать умерла. Где контекст?
– Он бы сам этого не захотел, – шепчу я в ответ.
Я сижу, сжавшись, в течение всей передачи, до того момента, когда начинается беседа с юристом из «Пока Не Будет Доказано». Поскольку никто из наших адвокатов не согласился выступить, команда Мигеля привлекла эксперта из «Пока Не Будет Доказано». Юрист, с которым они беседуют, Эли Кляйнфельтер, судя по его внешности, едва ли старше меня на десять лет. У него шапка курчавых волос, жидкая бородка и внимательные темные глаза.
– Вот что бы я сказал, будь их адвокатом, – говорит он, и я невольно подаюсь вперед. – Все внимание сосредоточено на этих четырех ребятах. Их поливают грязью, но за несколько недель следствия не нашлось ни одной улики, связывающей их с каким бы то ни было преступлением. Но ведь в том классе они учились впятером? И у этого пятого врагов могло быть куда больше, чем четверо одноклассников. У кого еще был мотив? Чья история тут не рассказана? Вот где я стал бы искать.
– Совершенно верно, – кивает Мейв, отчетливо произнося каждый слог.
– И нельзя предполагать, что к панели администратора «Про Это» имел доступ только Саймон, – продолжает Эли. – Кто угодно мог туда добраться до его смерти и либо просмотреть, либо изменить эти посты.
Я бросаю взгляд на Мейв, но на этот раз она молчит – только смотрит на экран с едва заметной улыбкой.
Весь вечер я не могу перестать думать о словах Эли. Даже когда говорю по телефону с Нейтом, вполглаза глядя «Королевскую битву», которая лучше множества фильмов, нравящихся Нейту. Но передача Мигеля Пауэрса и наша поездка в молл в понедельник – о которой я вспоминаю все время, когда не думаю о том, что меня могут отправить в тюрьму, – совершенно не дают мне сосредоточиться. Слишком много мыслей вертится в голове.
Нейт ведь собирался меня поцеловать? И я этого ждала. Так чего же мы?
Эли наконец произнес это: почему никто не ищет других подозреваемых?
Интересно, мы с Нейтом теперь уже официально во френдзоне?
Мигель Пауэрс из каждого расследования делает сериал, так что дальше будет еще хуже.
Мы с Нейтом – все-таки это был бы ужас. Наверное.