– Прекрасно, мадам Джулия, – тоже тихо произнес гость. – Если вы не против, я поживу пару дней в этой комнате, но заплачу вам, как за полноценную квартиру.
Оставшись один, Вячеслав произнес по-русски:
– Здравствуйте, господин Корней, привет вам с родины. Ну, как, поработаем вместе, а, коллега? – Как бы в ответ на его слова, откуда-то из стены послышался неясный то ли вздох, то ли всхлип. – Ну, вот и договорились, земляки все-таки, – весело подмигнул невидимому духу Вячеслав и сел за стол к кипе пожелтевших бумаг и папок, которые извлекла из старинного секретера хозяйка, перед тем как оставить гостя одного.
Почерк был мелкий и четкий. В основном это были списки жильцов с короткими, но удивительно точными характеристиками. Иногда давались детали словесного портрета. Записи были сделаны на французском. И если бы они попали в чужие руки, то ничего предосудительного в них не было, напротив, они указывали на то, что домовладелец серьезно относился к своим обязанностям. Чумаков подивился уровню подготовки разведчиков в те далекие времена. Записи об оплате за квартиры, списки должников, списание долгов, ремонты и ответы на запросы полиции о том или ином проживающем, – все рутинно, размеренно и обычно. Но за всем этим для человека, умеющего читать «между строк», проявляется личность. Полученную таким образом информацию Чумаков сравнивал с прочитанной ранее характеристикой в архивах писателя Степанова. Только ничего ни о Миролюбове, ни о дощечках, ни о тайне смерти Изенбека, ни тем более о господине Шеффеле или отделе “Ahnenerbe” в записях не было, да и не могло быть у разведчика такого уровня.
Вячеслав оторвался от чтения, прошелся по комнате, осмотрелся, прикидывая, как она расположена по отношению к общему плану дома, куда выходит окно. Так, значит правая стена комнаты – это дымоходы и вентиляционные каналы, идущие со всех этажей. Перед поездкой Чумаков основательно обновил свои познания в обустройстве такого вида помещений, а также перечитал способы оборудования тайников, особое внимание уделяя литературе конца девятнадцатого, начала двадцатого столетия.
«Уф, как душно в комнате, сказывается чердачное расположение! Надо бы устроить сквознячок. Так, где здесь вентиляция?»
Немного поколдовав с деревянной панелью в углу, Вячеслав открыл небольшое отверстие. И вдруг услышал довольно четкие голоса людей. Да ведь это не просто вентиляция, а слуховое окно! Смотри-ка, старая система еще действует, несмотря на то, что после капитальных ремонтов где-то закрасили, заштукатурили или заклеили обоями слуховые отверстия в комнатах жильцов. Не мудрено, что девочке лет эдак сорок пять тому назад здесь чудились голоса.