>.Обращаясь теперь к сообщению Жуковского, мы можем, благодаря сохранившимся черновикам, восстановить процесс постепенной разработки этой фразы, постепенного ее округленйя. Рассказ о сцене прощания и о том, как Пушкин только махнул рукою, когда Жуковский с ним прощался, кончается фразой «я отошел», а после этих слов в черновике следовало: «также простился он и с Вяземским», но над строкой знаком Н отмечена вставка, которую Жуковский предложил перенести из последующего своего рассказа. Сообщив о своем решении (после того, как услышал слова Пушкина: «Жду царского слова, чтобы умереть покойно») ехать к государю, Жуковский объясняет свои мотивы: Шадобно знать, что, простившись с Пушкиным, я опять возвратился к его постели и сказал ему: „Может быть, я увижу государя; что мне сказать ему от тебя". — „Скажи ему, —отвечал он, —что мне жаль умереть; был бы весь его"». Эти слова были выделены скобками, как подлежащие перенесению в отмеченное место, но здесь же для этой цели они были выправлены так: «Но через минуту я возвратился к его постели и спросил у него, может быть, увижу государя; что мне сказать ему от тебя. „Скажи, —отвечал он,— что мне жаль умереть; был бы весь его"». Но на этом разработка слов Пушкина еще не закончилась, ибо при слове весь Жуковский сделал карандашом отметку, а вверху страницы, повторяя эту отметку, он карандашом же написал: «В другой раз нет... нет скажи, что я... я желаю ему долгого... долгого». На этих карандашных строках Жуковский наконец написал слова Пушкина в окончательной редакции: «Он опять подозвал меня: „Скажи государю, — сказал он, —что мне жаль умирать: был бы весь его. Скажи, что я ему желаю долгого, долгого царствования — что я ему желаю счастия в его сыне, счастия в его России". Эти слова говорил он слабо, отрывисто, но явственно». Эта редакция была тут же перечеркнута самим Жуковским. Итак, по первоначальной редакции выходит, что, выслушав слова Пушкина («Скажи ему, что мне жаль умереть; был бы весь его»), Жуковский отправился к государю и встретил фельдъегеря, посланного от царя звать Жуковского во дворец. «Я рассказал, — пишет Жуковский, —о том, что говорил Пушкин. Я счел долгом сообщить эти слова немедленно Вашему величеству». Затем Жуковский передал государю просьбу за Данзаса и не получил на нее удовлетворительного ответа. Тем не менее Жуковский пишет: «Я возвратился с утешительным ответом государя. Выслушав меня, он поднял руки к небу с каким-то судорожным движением: «Вот как я утешен! — сказал он. — Скажи государю, что я желаю ему счастия в его сыне, что я желаю ему счастия в его России». Эти слова говорил слабо, отрывисто, но явственно».