— Ненавидел, — Лайм выдернул рукав из моих пальцев, — и тогда ненавидел, и теперь ненавижу.
Благодарение судьбе, она умерла, и Мерлин забрал меня сюда.
— Мерлин тебя забрал? Сколько же тебе было тогда лет?
— Восемь.
Сколько же ему теперь? На вид больше двадцати.
— Двадцать пять, — уточнил Лайм, — здесь учатся двадцать лет. Ты же не думаешь, что таким грандиозным знанием можно овладеть за шесть или десять лет? — Он вздохнул, и взгляд его немного смягчился. — Ты же еще ничего не знаешь, правда, Фелисити Морган? Ничего, здесь ты всему научишься.
— Но я не могу здесь оставаться. Мне надо вернуться домой.
— Почему? Ты попала сюда не случайно. На это есть причина. Ты вернешься обратно, когда сдашь экзамен.
— Через двадцать лет?!
Из-за двери в конце коридора показалась голова Финна.
— Фелисити, все в порядке?
— В порядке? Совсем не в порядке! — возмутилась я.
Финн подошел и встал подле Лайма. До чего же они разные! Какой контраст!
— Я не понимаю, — недоумевал Лайм, — как еще ты сможешь выучить все, что тебе положено знать?
— Я не могу здесь оставаться! Не могу, и все! Мне надо вернуться. Мое место на самом деле не здесь. Я хочу стать учительницей. Я только что торчала, как пленница, в Версале. Не хочу потерять еще больше времени. Мне и так бог знает сколько догонять в колледже, я здорово отстала!
— Ты предсказана пророчеством! — не выдержал Финн. — Если уж кому и быть здесь, то тебе.
— А как ты попала в Версаль? — вдруг насторожился Лайм.
— Выпила что-то у друга на вечеринке, очнулась — передо мной уже стояла Мария-Антуанетта. Понятия не имею, как мне это удалось.
Оба уставились на меня.
— Ты умеешь перемещаться во времени? — с завистью проговорил Финн. — Ты — человек, но умеешь путешествовать во времени?
— Вот именно, — сосредоточенно проговорил Лайм, — прежде это никому не удавалось, ни одному человеку. Ты первая. Это только лишний раз доказывает, что твое место здесь, Фелисити Морган.
С этими словами Лайм взмахнул рукой и задел за локоть Финна. И я заметила, как оба вздрогнули, как от удара током.
— Я зайду за тобой в половине седьмого, отведу тебя на завтрак, — жестко отчеканил Лайм.
Финн потер локоть и пожелал мне доброй ночи. Я заперла за ними дверь. Ну, и что это было? Что все это значит?
Я здесь, конечно, некоторым образом аутсайдер. Но до чего же это чудное место, все здесь не как у людей! Наша Руби была бы тут счастлива! Её бы сюда вместо меня. Здесь учили, как менять погоду, как управлять ветром и читать звезды. К каждой трапезе готовили настой из трав, а перед едой пели грегорианские песнопения. Никакие это, конечно, не грегорианские гимны, чушь, откуда им тут взяться, но очень похоже. И ни одного слова не понятно. Спасибо Финну, объяснил: это, оказывается, один из кельтских языков.