— Что это такое? — произнесла дама высоким голосом. Ее слова прозвучали царственно и повелительно.
Должно быть, я являла собой жалкое и отталкивающее зрелище. Меня разглядывали как редкостное животное или насекомое, которое вызывает одновременно и отвращение, и удивление. Потертые старые джинсы, конечно, убого смотрелись среди этой роскоши.
— Простите, мадам… Она или он… мы подумали… вчера был маскарад… костюмированный бал…
Глаза дамы обдали обоих мужчин, нашедших меня, холодом.
— Определенно нет. Неужели кто-либо дерзнул бы предстать перед Его Величеством в подобным виде?
Его Величество? Мой бедный мозг едва не взорвался, пытаясь сложить одно с другим, пока наконец мраморный пол и юбки в стиле рококо, как пазл, не сошлись в одну картинку.
— Версаль! Королевский двор! — выговорила я.
Я с трудом поднялась на ноги. Серые глаза царственной дамы, не отрываясь, следили за моими движениями. Кто бы это мог быть? Ничье имя не приходило в голову.
— Хотя бы это она знает, — бросила дама, — откуда она взялась? Как сюда попала?
Ответа не последовало. Все молчали, беззастенчиво меня разглядывая. И тут вдруг я поняла, что дама обращается напрямую ко мне, просто разговаривает со мной в третьем лице!
— Ей бы самой хотелось знать, как она здесь оказалась, — промямлила я. — Но, если мы и вправду в Версале, не знаком ли вам Ли Фитцмор? В смысле, Леандер Фитцмор?
Ох, как заблестели глаза у всех дам! Понятно, они знают Фитцмора. Сразу видно.
— Откуда она его знает? — тем же снисходительно-повелительным тоном осведомилась дама в центре.
— Он мой брат, — быстро соврала я.
Она с недоверием оглядела мой костюм и лицо.
— Она на него совсем не похожа, — резко бросила дама безо всякой деликатности, — как ее имя?
— Фелисити. Фелисити Морган.
— А что это на ней надето? — дама одним только движением подбородка указала на мои джинсы.
— Я в этом проснулась, — ответила я и даже не солгала.
— Пусть она переоденется и через час явится ко мне, — приказала сероглазая дама, нахмурив лоб, — мадам де Полиньяк?
Вперед вышла дама в зеленом платье.
— Разъясните ей необходимый этикет и проследите, чтобы ее прилично одели, — прозвучал приказ.
Мадам де Полиньяк присела в манерном поклоне. Сероглазая дама, не дожидаясь ответа, прошествовала далее, шурша юбками. Свита последовала за ней, в том числе двое молодых людей, которые меня нашли.
Со мной осталась лишь одна молодая дама. На вид лет двадцати, красивая и улыбающаяся, но в улыбке ее скользила издевка, и вся моя несуразная фигура ее, очевидно, очень забавляла.
— Так, так, — заговорила фрейлина, — стоит нашей королеве услышать имя Фитцмор, как она готова забыть даже мсье фон Ферзена.