— А что я тогда здесь делаю?
— Когда-то в прошлом люди пересекали границу эльфийского королевства. Некоторые из них были посвященными друидами. Другие… нет. Твое посещение хоть и редкость, но все же не первое.
— А что стало с теми другими? — испугалась я.
Взгляд принца ответил на все мои страхи.
— Их отправили в болота, — послышался сзади комментарий Федекса. — А знаешь, почему в болоте трупы не разлагаются?
Мне стало плохо. Я вцепилась в рукав Эмона. Не знаю, какое я имею отношение к этому их пророчеству, но прежде оно давало мне хоть какую-нибудь защиту. А что теперь? Неужели они утопят меня в трясине?
И снова он ответил мне одним взглядом. И этого взгляда было довольно.
Идущие впереди эльфы распахнули двери, и мы вошли в тронный зал, чертовски похожий на декорации голливудских костюмированных фильмов 50-х годов, столько здесь было исторических клише и стереотипов. Не хватало только придворного дурака-шута. Впрочем, эту роль, очевидно, отвели мне.
Мужчина на троне поднял голову и посмотрел на меня с удивлением. Эмон вывел меня в центр зала, поклонился сам и заставил поклониться меня. О том, чтобы протянуть королю руку, не могло быть и речи.
— Ну, и что это значит? — нахмурился король эльфов.
Он был такой же эльф, как все, кого я видела до сих пор. Так же высок, с такими же синими глазами, так же белокур. Только одно отличало его от прочих: его аура, его энергетика, от которой мне стало не по себе и бросило в дрожь. Его синие глаза смотрели равнодушно и холодно, он весь был словно сделан из льда. С таким взглядом удобно допрашивать, пытать и казнить. Этот взгляд резал, как нож, и мог вытянуть из живого существа любое признание. На меня он именно так и подействовал.
— Я просто влезла в картину, — залепетала я, — я ищу Ли! Просто хочу узнать, все ли с ним в порядке. Поэтому я и пришла сюда. Я подумала, вы или его отец скажете мне, где он, что с ним и почему он не дает о себе знать. И почему его задание на этот раз длится так долго? Или с ним что-нибудь случилось? Нет ли у вас от него известий? Или он…
Я запнулась. Да жив ли он вообще? В зале воцарилась мертвая тишина. Кажется, никто не осмеливался даже дышать.
— Кто это? — произнес Оберон, глядя на сына.
— Фелисити Морган, — отвечал принц.
Эльфы выдохнули. По залу пробежал легкий шепот. Оберон не сводил с меня глаз.
— Где Ли? — взмолилась я.
— Она всегда такая? — Оберон пристально глядел на меня, но вопрос был адресован, несомненно, сыну.
— Не знаю, — отвечал Эмон, пожимая плечами.
Оберон обернулся к одному из своих приближенных, бледному как смерть эльфу, и произнес: