Гуннхильд в изумлении взглянула на отца, потом на Сигурда и отправилась к своему месту за столом – такие новости легче переваривать сидя.
Как выяснилось, Сигурд-ярл находился в Бьёрко уже некоторое время, но замысел о будущем Гуннхильд возник только сегодня, когда она благополучно вернулась. До того Олав уже вовсю раздумывал, с кем бы заключить союз путем ее брака; Бьёрн-конунг был слишком стар, Олав, его сын, уже имел двух жен и многочисленное потомство. Наиболее выгодным казалось поискать жениха для дочери в Стране Саксов: сам Отта-кейсар несколько лет назад овдовел, да и среди его родичей и приближенных можно было найти подходящего жениха.
Рагнвальду не нравился этот замысел, поскольку предполагал крещение и обязательство утверждать Христову веру в Южной Ютландии, платить церковную подать и так далее – а это грозило бы большими внутренними сложностями. Но Олава это не смущало. Он предполагал для начала отправить дочь к Отто – на правах родственницы искать приюта и защиты, а там, глядишь, она приглянется вдовому королю. Вон ведь как ловко она обошла Кнютлингов! Но с появлением Сигурда, ярла все изменилось: Олав предпочел союз с норвежским королем. Он быстро смекнул, что Хакон, оскорбленный бегством Ингер, охотно протянет руку врагам Горма и поддержит их в борьбе за утраченные владения. А когда Гуннхильд вернулась, привезя Кольцо Фрейи, Олав и вовсе расцвел, уверенный, что боги и судьба вновь обратились к нему лицом.
Судьба Гуннхильд была решена даже раньше, чем она об этом узнала. Но ей понравилась мысль об этом браке. О Хаконе-конунге она слышала только хорошее, к тому же он был сильным правителем обширной страны. После всего случившегося ей хотелось уехать как можно дальше от Дании, забыть Горма и его семью.
– Но отец… – Лишь одно соображение ее смущало. – Ведь Хакон-конунг – христианин. Вероятно, он захочет, чтобы я тоже приняла Христову веру.
– Это будет зависеть только от твоего желания, – ответил ей Сигурд-ярл. – Я полагаю, Хакону-конунгу будет приятно, если жена захочет разделить его веру, но если твоего желания на это не будет, хёвдинги и бонды не позволят ему тебя принуждать. Им скорее доставит радость, если королева сохранит приверженность старым богам, и таким образом род наших конунгов не утратит никого из небесных покровителей.
– Тогда я согласна. – Гуннхильд подавила вздох. – После свадьбы я передам Кольцо Фрейи Ингер, дочери Горма, жене моего брата, и с ним права Госпожи Кольца.
Она вынула из мешочка сокровище Инглингов, и золотой браслет со сквозным узором в виде листьев, с красными самоцветами в чашечках цветов заиграл при свете огня. Со всех сторон раздались изумленные и восхищенные возгласы. Гуннхильд снова вздохнула и прижала Кольцо Фрейи к груди. Жаль было расставаться с этой вещью, последней памятью о королеве Асфрид. Казалось, вместе с Кольцом Фрейи от нее уйдет и светлый дух богини, что так часто выручал в беде. Но нельзя увозить его из Дании насовсем, ведь в нем заключено благополучие вика Хейдабьор.