Рассказ Тюры о черных женщинах очень встревожил и Харальда, и Горма. Конунг распорядился устроить жертвоприношение, прося богов о защите. Вся округа собралась в святилище, испуганная слухами о болезни королевы. Правда, Тюра сама пришла, нарядная и бодрая, но слухи не утихали.
– Я знаю, как нам быть! – сказал однажды Горм. – Мы пригласим Инглингов на осенние пиры. Внучка Асфрид многому у нее научилась и, возможно, даст хороший совет. К тому же нам уже пора помириться с Ингер…
Он вздохнул, ибо скучал по младшей дочери, такой своенравной и любимой. Тюра обрадовалась необычайно: оставшись одна в доме, без дочери, без Гуннхильд и Асфрид, к которым успела привыкнуть, даже без Хлоды, которая больше не бывала у родителей мужа, она скучала и тосковала, чувствуя себя слишком одиноко. Но теперь все изменилось, королева повеселела в ожидании дочери; никому не говоря, она надеялась услышать от Ингер радостную весть об ожидании еще одного внука. Приглашение передали с первым же кораблем, что шел мимо на юг, королева занялась хлопотами по подготовке к пирам и приему гостей.
Харальд в это время жил больше в Эбергорде, чем у себя дома, наказав, однако, домочадцам по-прежнему не сводить глаз с Хлоды. Впрочем, она и сама уже почти не покидала спального чулана: ее беременность становилась заметна и давалась нелегко. В первые три месяца ее часто тошнило, она похудела, была бледна, слаба, ела очень мало и редко выходила из женского покоя, а то и вовсе целые сутки проводила в спальном чулане, зато очень часто пробиралась к отхожему месту. Потом тошнота почти прошла, зато началась одышка и головокружение. Женщины поговаривали, что беременные, которые так тяжело дышат в это время, и рожают тяжело, зато одышка обещала крупного ребенка. Это походило на правду: и сам Харальд был крупным мужчиной, и у брата его Кнута родился крупный мальчик, который и сейчас, в шестилетнем возрасте, обгонял в росте всех сверстников.
Лето шло к концу, на полях уже убирали урожай. Близилось то время, когда лишний скот забивают перед зимой и запасают мясо впрок на зиму. Хёвдинги возвращались из летних походов, готовя рассказы о приключениях и подвигах, чтобы удивлять ими домоседов долгими темными вечерами. Каждый из троих, Горм, Тюра и Харальд, по-своему предавался невеселым думам. Минувший год принес им мало хорошего: Южная Ютландия остался в руках Инглингов, они потеряли сына и брата, а в значительной мере – и Ингер. Даже мысли о будущем сыне не радовали Харальда. А до их первой встречи оставалось уже недолго – ребенок должен был родиться на йоль.