– Да и вообще не стоит ей кормить, – Тюра вздрогнула, вспомнив крики и черных ведьм, которых Хлода сама впустила, пообещав отдать им ребенка. – Вот почему мне снились в последнее время эти черные женщины! Ей не суждено было стать матерью, но она пыталась колдовством обмануть судьбу. А этого делать не следует: если самому пытаться переделать пряжу норн, силой вырвать то, чего тебе не положено, судьба отнимет что-то другое, чтобы вернуть равновесие.
– Пойдем взглянем, как она. – Горм кивнул Харальду, который, к своему облегчению, уже отдал младенца новоназначенной кормилице.
Тюра первой тихонько приоткрыла дверь спального чулана и вошла. При звуке ее шагов служанка Исса повернулась, на лице ее отразились испуг и растерянность.
– Я не виновата! – шепнула она и горестно всплеснула руками. – Мы поили ее гусиной травой, но она не хотела пить и все пролила. Я думала ее укрыть получше, а смотрю…
Тюра шагнула ближе. Хлода лежала на спине, веки ее были полуопущены, лицо застыло.
– Она еще сказала…
Не отводя глаз от бледного лица невестки и разметавшихся влажных волос, Горм взял безвольно лежащую на одеяле руку Хлоды и пощупал запястье. Жилка не билась.
– Что сказала?
– Сказала, «ах так, ну ладно»… Или «значит, вот как». Что-то в этом роде. Я Финну позову…
Служанка выскользнула за дверь, еще раз испуганно оглянувшись на пороге. Тюра взялась за руку мужа и глянула на Харальда. В этом тесном покое их уже было не четверо, а трое. Хлода пыталась обмануть судьбу, а судьба поступила с ней честно: дала, что просили, и взяла то, что причиталось взамен. Дав ребенка, забрала жизнь. Так всегда бывает с теми, кто желает больше, чем ему суждено.
* * *
Хлоду опустили в землю через два дня, почти тайком. Пышных похорон не стали устраивать: не годится это для женщины, что связалась с черной ворожбой. Точно знали об этом только Горм с женой и сыном да Финна, которой строго наказали молчать. Тюра сама начертила на ладонях покойной защитные руны и приказала положить ей в могилу все вещи, одежду, посуду, утварь, чтобы покойная у Хель ни в чем не знала нужды. Все же она была королевского рода и дала жизнь одному из Кнютлингов. Шел дождь, на открытом поле за святилищем, где хоронили умерших, дул ветер, и Тюра зябко ежилась под плащом.
Как различны могут быть судьбы женщин, рожденных ровней! Дочь королевского рода может сама стать королевой и получить после смерти высокий курган, в который уйдет с рабынями, лошадьми, повозкой, кроватью и прочей утварью, что достанет на целый дом. А может сделаться пленницей, наложницей, умереть первыми же родами и быть уложенной в могилу, почти как простая служанка, только платья у нее с собой будет побольше. И то потому, что Тюра не хотела отдавать платья Хлоды никакой другой женщине, будто в них таилась зараза.