И, подумав о сестре, решил вернуться в усадьбу – там ведь тоже нужно готовиться к приему раненых и уцелевших.
В усадьбе его встретила растерянная челядь. Норвежцы Эгиля Паука на обратном пути подожгли было одно из строений, но слишком спешили вернуться к своим, и пожар удалось потушить – мокрая солома крыши горела плохо. Но кроме челяди, никто не вышел ему навстречу.
– Где женщины? – Харальд в беспокойстве огляделся. – Моя сестра, Гуннхильд?
– Молодые госпожи убежали… – бормотали старые служанки, недостаточно легкие на ногу, чтобы последовать их примеру. – Здесь были норвежцы. Молодые госпожи убежали в лес, те гнались за ними…
Харальд похолодел. Пока они там воевали на поле, женщины в усадьбе остались беззащитны. Но кто мог подумать, что Хакон пойдет на такую подлость?
Он выбежал за ворота. На поле было пусто.
– Где девушки? – заорал он так, что его услышали во всей усадьбе сразу. – Ингер! Гуннхильд! Кто-нибудь их видел?
– Я видела, норвежцы несли плащ и шаль госпожи Гуннхильд, – подала голос одна из служанок.
– А ее саму? – Харальд схватил ее за платье на груди.
– Не знаю… – Та в испуге сжалась. – Я видела ее синий плащ и ее белую накидку, она в них убежала. А потом Ингер велела рассыпаться, чтобы не бежать всем вместе, и мы все разбежались в стороны, и они тоже. Побежали в лес. А потом… я не знаю, я пряталась.
– Я тоже видел плащ госпожи, – подтвердил один из рабов-водоносов. – Норвежцы бегом бежали из лесу и несли его. Самой госпожи не видел.
Харальд немедленно приказал всем, кто есть в усадьбе, до последнего старика идти в лес и искать. Велел выпустить собак, но те не могли взять след, затоптанный десятками ног.
Вооружившись факелами, челядь и сколько-то хирдманов, кто не был ранен, устремились через поле в лес. Шагах в двадцати от опушки нашли Грима-управителя: он был ранен в двух местах и лежал за кустами, перетянув рану на бедре обрывком своего подола, а глубокий порез в плече зажимая ладонью.
– Конунг… – с облегчением простонал он, увидев Харальда. – Госпожа Ингер… вы нашли ее?
– Где она? – Харальд порывисто наклонился к нему.
– Ее схватили норвежцы. Поймали здесь недалеко, она зацепилась за ветку, и ее схватили. Она дралась с ними как бешеная, но они ее скрутили и унесли на руках.
– Куда унесли?
– Туда. – Грим слабо кивнул в сторону моря. – Я больше ничего не видел.
– А… вторая девушка? Гуннхильд?
– Она сперва убежала в лес, потом я видел, как она мчалась вдоль опушки – так мчалась, будто у нее восемь ног. Потом видел, два норвежца несли ее плащ и белую шаль.
– А она сама?