Когда закончила, я поняла, что Брендон пристально наблюдает за мной напряженным взглядом, полным понимания. Могу сказать, что он все понимал. Он понимал, как это ранило меня, как это было разрушительно для маленькой девочки, которой я когда-то была. Он моргнул и отвел взгляд, словно избегая воспоминаний, последовавших за моей исповедью.
— Прости. Не знаю, почему рассказала тебе сейчас об этом.
Это была ложь. Я рассказала ему об этом, чтобы он знал, что я тоже сломлена, и что он может доверять мне.
— Ты не должна извиняться. Я рад, что ты рассказала мне об этом, — сказал он, сжимая мою руку, когда мы встретились взглядами.
Я чувствовала, как что-то возникло в воздухе между нами, энергия и признание, которых раньше не было. Я знала, Брендон тоже это чувствует. Сделав глубокий вдох, я попыталась втянуть это чувство в легкие и опустила голову ему на плечо, закрыв глаза.
Я хотела удержать это так надолго, насколько могла.
У нас оставался всего день перед отъездом Брендона в Шотландию. Он уедет на неделю. Это не так долго, но я знала, что будет казаться иначе. Я привыкла, что он всегда рядом. Я привыкла к его компании, пристрастилась к его запаху и вкусу. У меня оставалось всего двадцать дней перед тем, как уеду в Гану.
Двадцать дней. И семь из них Брендона не будет.
Время летело слишком быстро, и я никак не могла остановить его. Чем ближе был назначенный час, тем больше отчаяния и тревоги я ощущала. Трудно оставаться спокойной, когда понимаешь, что находишься на дороге, ведущей к разрухе. Я хотела прояснить все между нами, но потерпела неудачу.
Я влюблялась в прекрасного сломленного мужчину рядом с собой, и не знала, как это остановить.
— О чем задумалась? — спросил он, прослеживая пальцами невидимые линии у меня на руке.
— Я буду скучать по тебе, — во время этого признания мой голос немного дрогнул, выплескивая мои эмоции.
Брендон повернулся на бок так, чтобы мы смотрели друг на друга, он изучал мои глаза своими. Он знал, что я подразумевала не только Шотландию. Уверена, что тон моего голоса и дрожь подбородка выдавали меня.
— Я тоже буду скучать по тебе, — прошептал он, стирая большим пальцем слезу с моей переносицы. — Но у нас всегда будет это.
Подавшись вперед, Брендон прикоснулся своими теплыми, мягкими губами к моим, и я закрыла глаза, соглашаясь принять все, что он мне даст.
Сила его поцелуя была такой мощной, что причиняла боль, особенно потому, что я знала, что за этим таится прощание.
* * *
— Сделаешь мне одолжение? — спросил Брендон следующим утром, вытаскивая чемодан в гостиную.