— С тебя шестьдесят долларов.
Расстегнув сумочку, я достала три двадцатки, сложенные внутри. Я протянула ему купюры, держа их между двумя пальцами, и, забирая их, он не сводил с меня взгляда.
— Спасибо, — сказала я, прежде чем забрать и открыть пакет. — Хочешь, чтобы я скрутила косячок?
Он покачал головой.
— Не-а. Не волнуйся об этом.
Брендон снова открыл ящик, доставая уже скрученный косяк и черную зажигалку. Один конец косяка он зажал между губ и поджег другой. Он прищурился, держа косяк между большим и указательным пальцами и делая несколько глубоких затяжек. Вынув его изо рта, Брендон втянул побольше воздуха, и его грудь расширилась, когда он задержал дыхание.
Я не могла перестать пялиться.
— Итак, чем занимается твой муж? — спросил он, пытаясь удержать дым, прежде чем выпустить его.
Он передал мне косяк, и я осторожно взяла его.
— Он офицер финансового управления. Майор, — я затянулась.
— Как долго ты здесь живешь?
Я передала косяк обратно ему.
— Около двух лет. А ты?
— Черт, — он замолчал, делая новую затяжку. — Думаю, уже где-то лет пять.
— Что привело тебя в Джексонвилль?
Казалось странным, что он решил жить здесь. Тут особо нечем заняться.
— Я отслужил несколько лет назад и ни разу не покидал город.
Я приподняла брови.
— Ты был морпехом?
— До сих пор им и остаюсь. Однажды морпех — навсегда морпех.
Мне даже не приходило в голову, что Брендон служил в армии. Может, из-за бороды. Я изучала его несколько секунд, пока он снова не передал мне косяк. Он уменьшался, и мы должны были прижиматься пальцами, чтобы передавать его друг другу. Я не замечала, что избегала его прикосновений, до тех пор, пока больше не могла их игнорировать.
— Чем ты занимался? Я имею в виду, в морской пехоте?
— Пехотные войска, — он протянул мне пепельницу, чтобы затушить окурок.
— Ты был заграницей? — спросила я, не зная, хочет ли он говорить об этом.
Я знала, что война была щекотливой темой, особенно для людей, переживших ее на своей шкуре.
Брендон кивнул.
— Да, я отслужил пару сроков в Афганистане.
Наклонившись, он поднял правую штанину и указал на длинный шрам, тянущийся вниз от его коленной чашечки — одно из немногих мест на его теле, не покрытое татуировкой. Я съежилась, когда он посмотрел на меня.
— Я был комиссован по состоянию здоровья.
— Ох, — пробормотала я, чувствуя себя сейчас более уверенно из-за эйфории от наркотиков.
— Да, — он опустил штанину обратно. Пожав плечами, Брендон откинулся обратно на спинку дивана. — Хотя это случилось не там. Каким-то образом я выжил на войне, но чуть не погиб в автомобильной аварии, вернувшись домой.