Хорошо. Поплачь, мудак, надеюсь, твое сердце тоже разбито.
Одинокая слеза скользнула по его щеке. Он подошел ко мне, но на этот раз я не двигалась.
— Я знаю, что облажался. И буду сожалеть об этом каждый день до конца жизни. Только не отказывайся от нас.
Я смотрела в его карие глаза в поисках правды, хотя не уверена, была ли она когда-нибудь там.
— Почему? — слово соскользнуло с моих губ прежде, чем я остановила себя. — Зачем ты это сделал?
Дерек опустил голову и посмотрел на песок под нашими ногами. Я смотрела на его волосы, вспоминая, какими мягкими они ощущались между моими пальцами.
— Я не знаю.
— Не лги, Дерек. Скажи мне правду. Больше никакой гребаной лжи.
Взглянув на меня, он сглотнул, и его кадык дернулся. Он изучал мои глаза. Вероятно, раздумывал, что именно должен сказать.
— Если ты соврешь мне, клянусь Богом…
Дерек удивил меня, когда развернулся и сделал несколько шагов в направлении воды. Растирая руками лицо, он раздраженно выдохнул:
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Это была ошибка.
— Я хочу знать, почему ты это сделал, — пробормотала я, борясь с желанием опуститься на колени.
— Я был пьян.
Я вздохнула, слезы покатились по моим щекам, и я направилась обратно к стоянке. Если он не собирался быть честным, не было никакого смысла разговаривать.
Дерек схватил меня за плечо и развернул к себе лицом. Его челюсть была сжата, ноздри раздувались, а дыхание было учащенным.
Вот он. Тот мудак, которого он так усердно пытался скрыть.
— Ты винишь меня во всем, — воскликнул он, сверля меня разгневанным взглядом. — Ты хочешь знать, почему я это сделал, Пенелопа? Потому что не мог возместить тебе все то, что ты потеряла, решив выйти за меня замуж. Мне нравилось внимание, которое я получал от нее. Меня заводили острые ощущения.
Его слова резали по живому, я пыталась выдернуть свою руку из его хватки, но он схватил меня крепче.
— В чем дело? Разве ты не этого хотела? Правды? Правда в том, что ты закрылась в себе, Пенни. Я не знаю, что случилось, но ты перестала любить. Ты изменилась. Не я.
Я стиснула зубы, пока слезы наворачивались на глаза, размывая мне зрение, превращая мою жизнь в разбавленную версию того, чем она когда-то была. Мое сердце колотилось в груди. Будто еще за что-то боролось.
— Отпусти меня.
— В этом-то и проблема. Я не могу, — прорычал Дерек, прежде чем отпустить мою руку и уйти прочь.