Шапочки на головах наверняка легко раскатывались в балаклавы, а вооружены они все были гораздо серьезнее, чем охранники в больнице. Винтовки, пистолеты, ножи, гранаты.
И выглядели они – небритые, со шрамами и ожогами на лицах – настоящими разбойниками. На контрасте Терри захотелось держаться поближе к ряженому, и тот явно почувствовал это, взмахнул рукой, и остальные разошлись в стороны.
– Что за варварство, – огорченно сказал он, и расстегнул наручники на руках у пленницы. – К сожалению, в наше время трудно найти грамотного исполнителя. Понимаете, милая леди, бесконечная война выхватывает из рядов молодежи самых достойных. Кто-то умирает, кто-то сходит с ума, кто-то проходит нелегкий путь к вершинам власти. А выбирать приходится из тех, кто остался или сбежал, не желая умирать за чуждые идеалы.
– Калеки и дезертиры, – неожиданно даже для себя грубо ответила Терри.
– Фи, – поморщился ряженый. – Прошу прощения, я не представился. Можете называть меня Бобби. А можете – Полковник. Это обращение нравится мне больше другого, которым меня наградили в подземельях.
На эпатажного эстрадного исполнителя он тянул, на военного – ни капли. Терри невольно улыбнулась, представляя его в парадном мундире.
– А фамилия? – девушка глянула искоса на главного похитителя.
– Мои родственники отказались от меня, – с искренней горечью сказал Бобби. – Они сочли, что я позорю семью. Не могу с ними согласиться, но и причислять себя к ним было бы с моей стороны в высшей степени бестактно. Джек, Хасан, Карлито, займитесь периметром. Если вы не найдете, куда ушел Косински, можете к обеду не возвращаться.
И вновь в голосе почувствовалась явная угроза. Кто же такой Марк? Терри вспомнила побег из больницы, ужасающий темп, тапочки, стирающие промокшими швами ноги в кровь.
Ей было стыдно признаться в этом, но когда ее поймали, натянули на глаза повязку и закинули на плечо, она испытала облегчение. От того, что больше не надо бежать. Что все уже решилось. Что от нее больше ничего не зависит.
– Пойдемте, милая леди, – Бобби отворил стальную дверь, и из пещеры они вдруг попали в какое-то совершенно волшебное место.
Да, это был Вагнер. Терри предпочла бы Бетховена или Баха, но в любом случае это было лучше тех безумных ритмов с немелодичными криками про любовь, которые слушали сестры в больнице.
Помещение было по-настоящему большим – с пятиметровым потолком, метров двадцать в ширину и не менее тридцати в длину, оно кишело людьми, и каждый был занят своим делом, никто не стоял и не сидел просто так.
Словно в такт музыке несколько парней набирали что-то на клавиатурах в ближайшем углу, уставившись в мониторы. Двое столяров собирали рядом с ними высокий шкаф с узорными дверцами, и Терри даже понимала, что в итоге он встанет между массивным кожаным диваном и забитым аккуратными разноцветными папками стеллажом.