сходит с ума? Тогда именно в этом и заключается причина: Розали пыталась скрыть, что Гвен потеряла рассудок. Абигейл испытала болезненное чувство облегчения, осознав, что все это, в конечном счете, наверняка не имеет к ней никакого отношения.
— Я бы никогда не смогла украсть у вас. Вы это прекрасно знаете, — после паузы сказала Розали низким дрожащим голосом.
— Вот это ты и расскажешь в полиции. Они будут здесь с минуты на минуту. — Тонкие губы Гвен сжались в беспощадной улыбке. — Кстати, ты уже можешь собирать свои вещи. — Взгляд ее, скользнув по Абигейл, немного смягчился. — Мне жаль, что и ты впутана во все это, Абигейл. Я знаю, что твоей вины в этом нет.
Абигейл видела, как глаза матери в панике округлились.
— Куда же мы пойдем? Здесь наш дом. — Это была не столько мольба, сколько вопль отчаяния.
Розали, казалось, совсем потеряла голову перед угрозой, что их просто выбросят на улицу: она стояла и раскачивалась, вцепившись в спинку стула, чтобы не потерять равновесия.
— Тебе нужно было думать об этом до того, как брать не принадлежащие тебе вещи. — В безжалостных глазах Гвен не было и намека на снисхождение.
Абигейл не могла поверить в то, что происходит. Если вчерашний вечер был прекрасным сном, то это утро скорее напоминало ночной кошмар. Она не могла избавиться от подозрения, что неожиданное происшествие как-то связано с ней. И теперь из-за того, что она сделала, мать потеряет работу, а сами они окажутся без крыши над головой. Она не могла допустить этого. Она должна была что-то делать.
«Мистер Меривезер, — подумала она. — Он не позволит… Он положит всему этому конец».
Абигейл бросилась искать его. Но когда она, запыхавшись, добежала до конюшни, чувствуя боль в боку, потому что мчалась так, будто от этого зависела ее жизнь (в конечном счете так и было), его нигде не оказалось. Там была только Лайла, которая сидела на скамейке рядом с помещением для упряжи и пыталась снять ботинок.
— Могу поклясться, что мои ноги распухли на два размера, с тех пор как я надела вот это, — проворчала она сквозь стиснутые зубы. — А все эта проклятая жара. — Наконец ей удалось стащить ботинок, и она выпрямилась, обмахивая себя рукой; щеки ее были красными от напряжения, завитки светлых волос прилипли к потному лбу. Затем она заметила выражение лица Абигейл и мгновенно замерла. — Ой, Абби, что случилось? Ты бледная, как смерть!
Абигейл изо всех сил старалась не поддаваться панике. Сначала ей необходимо было во всем разобраться.
— Тебе Вон что-нибудь рассказывал… ну, после того как мы приехали домой вчера вечером? — выпалила она безо всяких вступлений.