– Делай, что я скажу, братец, – произнес Лео низким, гулким и каким-то чужим голосом.
– Откуда ты знаешь, что они тут? – прошептал Август.
– Я чую кровь на их руках, – пояснил Лео.
Теперь тьма уходила с его кожи, и голос Лео снова стал нормальным. Он шагнул через порог, Август следом, толчком затворив за собой дверь.
В доме было неуютно, пахло застарелым дымом и алкоголем. Доски заскрипели под ногами. Август съежился. Лео – нет. Они добрались до середины комнаты и замерли. Лео склонил голову набок. А потом Август тоже услышал. Раздались тихие шаги и скрип дерева.
Первый парень возник словно из ниоткуда. Он кинулся на Лео, но тот опередил грешника. Лео перехватил его на середине прыжка и кинул на подгнившие доски с такой силой, что те затрещали и сломались. Человек стал корчиться и сыпать ругательствами, а Лео присел возле него, как кот, прижимающий лапой мышь.
Парню было явно не до шуток – и Лео тоже.
– Как тебя зовут? – спросил Лео, и воздух вокруг него завибрировал.
– Фостер! – выхаркнул бандит.
Его тень корчилась и извивалась.
– Фостер, – повторил Лео. – Ты здесь один?
Человек заколотил ногами, закашлялся, ответил:
– Нет.
Август рефлекторно сжал рукоять стилета, но Лео спокойно вздернул Фостера на ноги и развернул так, что тот оказался прижат спиной к груди Лео.
– Обрати внимание, Август, – вымолвил Лео. – Существует несколько способов вывести душу на поверхность.
И Лео выкрутил Фостеру руку. Фостер вскрикнул. Август скривился от отвращения, но Лео оставался невозмутим. Он продолжал выкручивать руку, пока Август не услышал, как рвутся связки.
Фостер что-то невнятно проорал.
– Зачем ты это делаешь? – воскликнул Август.
– Обучаю тебя, – кратко ответил Лео.
Он нажал сильнее, и Фостер опять завопил.
Громко хрустнули кости. Август в ужасе смотрел, как лицо молодого мужчины покрылось потом, а затем его кожа озарилась красным сиянием. Свет поднимался к поверхности, будто кровь.
Спустя долю секунды душа Фостера стала перетекать в Лео.
– Мне очень жаль, – выдохнул Фостер. Признание вырывалось из него вместе с прерывистым дыханием. – Я был вынужден. Если бы я не убил их, они бы пристрелили меня.
Лео кивнул. Послышались рыдания, перемежаемые треском костей. Августа замутило.
– Лео, прекрати! Зачем заставлять его страдать?
По щекам Фостера градом катились слезы. Жизнь покидала его.
– Мне очень жаль, – плача, повторял он. – Мне правда жаль…
Но Лео был непоколебим.
– А почему бы ему не пострадать? – с вызовом бросил он, глядя на Августа в упор. – Это плохие люди, братец. Они творили зло. Они причиняли боль, убивали и оскверняли наш мир. – Ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть вой Фостера. – Почему мы должны обращаться с ними бережно? Почему бы им не пострадать за содеянные грехи?