С улыбкой на лице я смотрю на Джейсона, но он уткнулся в книгу. Только я собираюсь приступить к тесту, как прямо над террариумом с игуаной замечаю в небе какой-то предмет.
Он появляется всего на секунду, но кажется мне подозрительно знакомым, как будто я уже видела его во сне или на картине.
Это мачта с парусом.
Точнее, с двумя, с тремя парусами. С большими белыми парусами, развевающимися на ветру. И тут в грозовом небе показывается нос корабля.
И это просто…
У меня бывали галлюцинации, но такое я наблюдаю впервые. Недавно я читала о миражах в небе – кажется, они называются «фата-моргана».
Как-то раз один англичанин целых полчаса разглядывал Эдинбург, парящий над Ливерпулем. Но что могло дать такое отражение – в виде судна? Мы ведь находимся далеко от моря. Очень далеко.
Я дергаю мистера Гримма за рукав, и он с недовольным видом оборачивается. Я показываю пальцем в сторону окна.
Несколько мгновений он стоит неподвижно и пристально смотрит в небо, а затем снимает очки.
– Вот зараза, – говорит он.
– Что такое? – спрашиваю я. – Вы видите? Вы это видите?
Он мотает головой.
– Гроза, – говорит он и начинает резкими движениями закрывать жалюзи.
Как только жалюзи достигают подоконника и комната снова становится обычным школьным классом, я слышу свист, высокий, протяжный свист. Впрочем, это не совсем свист, а точнее, не только свист.
Аза, слышу я в свисте. Аза, ты там?
– Тебе все это привиделось, Аза Рэй Бойл, тебе все это привиделось.
Я бормочу эти слова себе под нос.
Такого со мной еще не случалось. Похоже, у меня что-то не так с головой.
Мама сидит напротив меня по другую сторону кухонного стола. Волосы у нее пепельного цвета и собраны в хвост. Она смотрит на меня, перебирая пальцами пряди и морща лоб.
– Ты точно нормально себя чувствуешь? По тебе не скажешь. В прошлый раз галлюцинации сопровождались жаром, если помнишь.
Стоит ей только на тебя взглянуть, и все кончено. С ней притворяться бесполезно. Мама провела весь день у себя в лаборатории. Она иммунолог и частенько допоздна засиживается на работе, где проводит опыты на мышах.
Сегодня она вернулась домой относительно рано, в половине двенадцатого. В последнее время на работе ее преследуют неудачи. Моих «выходок», как она их называет, она не терпит и, когда я говорю ей, что со мной все в порядке и к врачу мне не нужно, верить мне не спешит.
– Грета, – говорю я ей, – я прекрасно себя чувствую.
– Я тебе не Грета, Аза Рэй, – говорит она мне.
– Ты же не называешь меня дочкой, тебе можно обращаться ко мне по имени.
Она принимается отмеривать дозы лекарств, а затем сует мне в рот градусник.