Я знала, что так случится, ведь у меня теперь совсем другая внешность, но я все равно не готова к этой встрече. Мне больно.
– Что? – говорит она. – Что ты сказала?
– Ничего.
Мне хочется повернуться на сто восемьдесят градусов и убежать. Да, это трусливо, зато здесь меня никто не узнает – ни родители, ни соседи. Никто.
Я начинаю что-то невнятно бормотать, и мне на подмогу приходит Джейсон.
– Салют, – говорит он. – Это прозвучит странно, но вы выслушайте меня, ладно?
– Джейсон, – говорит мама. – Как ты себя чувствуешь? Выглядишь не очень. Позвонить Кэрол? Я слышала о том, что случилось.
– Удар молнии, – говорит Джейсон. – Не рекомендую. Но в целом я в норме.
Кровь громко стучит у меня в висках. Неподалеку на дереве сидит Кару. Он расправляет крылья, и во мне раздается песня, несущая спокойствие.
– Джейсон, – говорит папа. Он пытается улыбнуться, но заметно, что ему крайне непривычно видеть Джейсона с кем-то, кроме меня. – А кто это?
– Это…
Я поправляю рукой волосы. Они ни за что меня не узнают.
– Здравствуйте, – говорю я едва слышно. – Рада встрече.
По лестнице сбегает Илай. Оказавшись у двери, она останавливается как вкопанная.
– Ничего себе, – говорит она. – Я услышала твой голос и на секунду… – она приглядывается ко мне и озадаченно хмурит лоб, а затем переводит взгляд на Джейсона.
– Джейсон?
Родители пристально смотрят на меня. Ну конечно, как я могла забыть! Голос у меня остался прежним.
– Кто ты? – спрашивает папа. – Кажется, я не…
– Ох не знаю не знаю не знаю… – говорит мама, и с каждым словом ее голос становится все выше.
– Это не смешно, – говорит папа.
– Согласен, – кивает Джейсон. – Я и не пытаюсь вас разыграть. Она хочет кое-что вам показать.
Мама не сводит с меня глаз, папа начинает плакать. Мне этого не вынести. Джейсон протягивает мне ручку и листок бумаги.
– Давай, – говорит он. – Ты знаешь, что делать.
– Это письмо с извинениями, – говорю я гораздо громче, чем собиралась. Приложив лист к стене, я принимаюсь писать. На бумаге появляются знакомые буквы. Мой почерк тоже не изменился. Некоторые мелочи никогда не меняются, что бы ни случилось.
– Простите меня, – говорю я, – за то, что я вас не ценила. Когда вы проводили со мной время. Когда заходили ко мне в комнату, успокаивали и говорили, что любите.
– Подождите, – говорит мама. – Что все это значит? Джейсон, это жестоко…
– Прости, – говорю я папе, – за то, что тебе приходилось по сто раз приезжать в школу вызволять меня из кабинета директора. Прости, что не ценила твою поддержку, когда ты держал меня за пальцы ног во время МРТ, и говорила, будто мне не страшно. На самом деле я очень боялась, но с тобой мне было спокойнее. Ради меня ты готов был накостылять Большой Птице из «Улицы Сезам».