На втором этаже, на полу сидели наркоманы. Все трое одновременно повернулись и посмотрели на Анфису. У всех троих глаза были затянуты бельмом.
— Эй, — позвал один из торчков, который держал в руке ложку, — у тебя зажигалки нет? Или спичек.
Анфиса покачала головой.
— Плохо, — ответил наркоман, и отвернулся. Двое остальных последовали его примеру.
На полу третьего этажа лежали трупы собак. Анфиса ступила в липкую жидкость: кровь моментально просочилась через замшевую кожу кроссовок. Засеменив ногами, Анфиса побежала дальше. Она старалась не смотреть на то, что было на других этажах, но не заметить этого было невозможно. На пятом этаже на четвереньках стояла голодная шлюха, а сзади к ней пристроилась очередь мужиков. И каждый держал в руке по заплесневевшей горбушке белого хлеба. Один кончал, бросал в стоящую в углу миску хлеб, а на его место становился следующий. Мужчины кончали быстро, но очередь не уменьшалась. Она тянулась из открытой двери одной из квартир, в которой исчезали те, кто успел кончить.
Замки на двери квартиры, в которой жили Саша и Анфиса оказались не такими, каким были утром. На всякий случай, чтобы проверить, не ошиблась ли, Анфиса посмотрела по сторонам. Все было как прежде: трехколесный велосипед и стиральная машина у дверей соседей, картонные коробки стопки газет у другой двери, вырванный звонок у соседей напротив.
Дверь со скрипом открылась сама. Анфиса прошла внутрь.
Она поскорее сняла обувь, так как при каждом шаге в кроссовках неприятно хлюпало. Она прошла в ванну, оставляя за собой на коридорной плитке абрикосового цвета кровавые следы.
В ванной, выстроившись вряд, было три унитаза, из которых постоянно падали на пол насекомые. Анфиса прикрыла рот рукой. В памяти всплыли события той ночи, когда на потолке появилось лицо с пустыми глазницами.
Ее вырвало. Она съехала по стенке на пол и заплакала.
Наплакавшись, Анфиса собралась с илами. Она встала и пошла в спальную комнату. За время, пока дома никого не было, кто-то вынес мебель, а обои перепачкал кровью. Посредине комнаты стоял железный стул. На нем сидел живой человек с раскрытой черепной коробкой.
— Это я провел ему трепанацию черепа, — раздался знакомый голос за спиной.
Резко обернувшись, Анфиса отпрянула назад.
— Помнишь меня? У меня в тот раз не было тела и глаза. Тело я нашел в морге, а глаза позаимствовал у него.
И в подтверждение своих слов, человек в костюме зашел в комнату и приподнял за подбородок голову человека, сидящего на стуле.
— Знаешь, у него столько всяких мыслей в голове было. Мне стало интересно, откуда они там берутся. И, ты не поверишь, — человек выдержал торжественную паузу: — Они берутся из ниоткуда. Из душной пустоты.