* * *
– Как можно быть таким неловким?! Ведь я же советовала вам быть сдержаннее! Вы повели себя как солдафон по отношению к женщине, не только несчастливой в браке, но к тому же напичканной романтическими идеями о рыцарской любви и прочей чепухе!
Жюльетта Бенцони, «Мария – королева интриг»
Итак, они зашли в беседку. Едва только убедившись, что за ними никто не последовал, Бэкингем бросился к ногам Анны.
– Королева, о моя королева! – горячо прошептал он, целуя край ее платья. – Мы наконец одни! Вы не представляете, какое счастье, какое неземное блаженство заключено в этом мгновении!
– Герцог! – густо краснея, предостерегающе воскликнула Анна. – Ах, боже мой, какое безумие… Поднимитесь, встаньте немедленно!
– Одно ваше слово, любовь моя, и я готов повиноваться! Встать с колен – это значит видеть ваше прекрасное лицо еще ближе, слышать ваш нежный голос еще ближе, ощущать ваше жаркое дыхание еще ближе…
– Милорд…
– О, какие дивные волосы, какие трепетные пальцы, какие изумительные глаза…
– Милорд, очарование летнего вечера вскружило головы нам обоим, но вы же не воспользуетесь этим, чтобы погубить бедную женщину?
– Погубить? Погубить?! – вполголоса вскричал Бэкингем и принялся осыпать поцелуями обнаженные плечи королевы.
Откинув голову назад, она сладко выдохнула и прикрыла глаза.
Де Бреку поспешил обратно. Придворные, находившиеся на той стороне рощицы, пока еще не обнаружили исчезновения герцога и его царственной спутницы. Их следовало направить в нужную сторону, дабы они не пропустили самого интересного.
– Этьен! – окликнули его сзади.
– Не сейчас, Беатрис! – нервно отозвался он, не замедляя шага.
– Этьен…
Что-то в ее голосе заставило барона замереть на месте. Уже понимая, что произошло нечто непоправимое, он стремительно развернулся. Ля Мюрэн стоял в дюжине шагов, прикрываясь Беатрис, будто живым щитом. Левая его рука была на горле девушки, в правой он сжимал шпагу – так это выглядело в реальном мире. Прикрыв на миг глаза, де Бреку увидел, что опасаться следует не шпаги и не стальной хватки дозорного, способного одним рывком сломать шею обычному человеку. Беатрис не была человеком, ее шее вряд ли что-то угрожало. Но в Полумраке пальцы Светлого лежали на мерцающей метке, какими клеймят в Дозорах всех законопослушных кровососов. Ледяная волна прокатилась по телу де Бреку: на то, чтобы с хрустом переломить сумеречное клеймо, хватит таких же усилий, какие потребуются, чтобы оторвать крылышки мотыльку. Его Хозяйка, его наставница, его боевой друг, его бывшая возлюбленная была сейчас в роли мотылька, была на самой грани между посмертием и окончательным небытием. Одно легкое движение пальцев – и ее не станет.