Произнеся все это, Арман внезапно смутился: буквально полгода назад он был не только духовным наставником юной королевы Анны Австрийской, но и советником Марии Медичи, королевы-матери, и вел довольно светскую жизнь при дворе. Однако ночной гость не стал заострять на этом внимания:
– То есть вы признаете, что многое, если не все, зависит от того, кем родился человек?
– Это странный вопрос, – нахмурился епископ, не улавливая, куда клонит пожилой собеседник. – История наша знает рожденных от прислуги бастардов, которые при должном воспитании и образовании…
– Хорошо, давайте попробуем зайти с другой стороны. Представьте, что у вас есть замечательные, лучшие в своем деле работники: каменщики, резчики, кровельщики, – доверите ли вы им постройку великолепного дворца?
– При условии, что ими будет руководить архитектор.
– Браво! – Посетитель несколько раз бесшумно хлопнул в ладоши. – Итак, одни рождены, чтобы чистить конюшни, убираться в доме, выращивать овощи и скот; другие же – прирожденные военачальники, политики, архитекторы… Пусть те и другие, как вы только что сказали, равны в глазах Господа, пусть тех и других до́лжно называть людьми хотя бы на основании того, что у всех у них есть душа, пусть каждый по отдельности – преданный слуга короля и смиренный католик, однако даже самый лучший скотник не сможет управлять войсками, а самый лучший булочник не сумеет договориться о перемирии с гугенотами. И в этом смысле скотнику было бы чрезвычайно глупо обижаться на маршала Франции, а булочнику – на королевского посла в Англии.
– Зачем вы мне об этом рассказываете? Как это поможет мне понять, с кем я сейчас беседую?
– Я уже почти подвел вас к самому важному. Не хочу, чтобы вы были неприятно шокированы тем, что вам предстоит услышать. Мы только что говорили о двух категориях людей – народе и знати. А теперь представьте, что существует еще и третья категория.
– Церковники? – попытался угадать епископ.
– А разве иерархия внутри конфессии значительно отличается? Здесь тоже есть своя «знать» и свой «народ». Нет, я веду речь об индивидуумах, чьи возможности так же отличаются от возможностей обычного человека, как талант командующего армией от умений скотника.
– Вы говорите о способности зажигать свечи щелчком пальцев? – догадался Люсон и поморщился. – О людях, склонных к колдовству?
– Эти особенности сложно назвать просто колдовством. В глазах неграмотного крестьянина ваше умение писать – тоже своего рода колдовство, но разве вы считаете такое умение самым главным своим достоинством? Нет, Арман, третьей категории людей доступно больше, гораздо больше, чем простенькие ярмарочные фокусы. Они видят, слышат и ощущают по-другому, они способны предсказать неблагоприятный исход и предвидеть успех любого начинания, они умеют подчинить себе одним лишь взглядом, менять свою внешность, проходить сквозь стены и перемещаться в пространстве, которое недоступно обычному человеку. Они могут убивать без помощи оружия, на расстоянии, вообще не прикасаясь к противнику. Они могут вернуть к жизни человека после смертельного ранения или неизлечимой болезни. И живут они практически вечно. Они люди, но они – другие. Они и называют себя так – Les Autres