Невыясненные нюансы в деле еще оставались, но после рассказа Юры все стало намного яснее. Самой главной загадкой оставался мотив. Все прочие обстоятельства Гуров уже представлял себе вполне отчетливо.
Но чем отчетливее становилось это представление, тем четче он понимал, что получить в отношении такого человека, как Михалев, те самые «неопровержимые доказательства», на которых настаивал генерал, — дело практически неосуществимое.
Из всех, задержанных им, разве что Юра мог подтвердить, что Рябов и Михалев имели «неофициальные» контакты. Да и это само по себе ничего не доказывало. Мало ли кто с кем дружит и в ресторанах за одним столиком обедает? Это еще не повод утверждать, что эти самые «друзья» — обязательно заказчик и жертва.
Так что Юра мог выступать свидетелем лишь, так сказать, «косвенным», а от остальных и того не приходилось ожидать. И Берестов, и Каретников, и даже Краснов, все они имели отношение либо к Рябову, либо к Прыгунову, но никак не к Михалеву.
Вновь и вновь прокручивая в голове возможные и невозможные способы вывести того «на чистую воду», Лев всякий раз останавливался на том, что придуманный им план — наиболее реальный и эффективный их всех возможных.
— Хорошо, Юрий. Для первого раза пока хватит, — сказал он, взглянув на измученное лицо Юдина. — Можете идти.
Охрана увела Юру, а в комнату для допросов уже направлялся новый, до смерти перепуганный «респондент».
Витя Карета, в отличие от Юры имевший весьма солидный опыт пребывания в исправительных учреждениях, с первых слов повел себя заискивающе и подобострастно, демонстрируя полную лояльность и готовность «содействовать».
— А что случилось, товарищ начальник? — не дожидаясь, когда ему начнут задавать вопросы, суетливо зачастил он. — Я, кажется, ничего не нарушил? Может, здесь какая-то ошибка?
— Какие могут быть ошибки, Витя? — доброжелательно улыбнулся Гуров. — В нашей конторе все четко. Тебе ли не знать?
— Но в чем меня обвиняют?
— Больно это говорить тебе, честное слово, не хотел расстраивать, но обвиняют тебя в соучастии в убийстве, Витя. Вот так вот. Ни больше ни меньше.
— В убийстве?!
Каретников так старательно разыгрывал изумление, что у Гурова исчезли последние сомнения — он совершенно точно знал, кому и за что предназначены деньги, переданные ему Юрой.
— Да, представь, — спокойно ответил он. — Наворотили вы тут, с дружбаном твоим, Женей Красновым, целую гору. Не знаю, как и разгрести теперь. Придется тебе мне помогать.
— С Женей? — снова очень удивился Каретников. — Да я с Женей… да я уж, считай, лет пять не виделся с ним, с Женей-то. Здесь, наверное, ошибка какая-то, товарищ начальник.