К убийству Прыгунова он мог быть причастным максимум как инициатор. В деле Рябова, вполне возможно, выступал как заказчик, но и в этом случае «своими руками», конечно же, ничего не делал. Даже если он находился в машине, которая в тот вечер приехала за Рябовым, это практически ничего не дает.
Как доказать, что он был там? Кто вообще сказал, что в тот вечер за Рябовым приезжала какая-то машина? Камеры зафиксировали только то, как он вышел из подъезда и пешком отправился в неизвестном направлении.
Любой мало-мальски опытный адвокат, хоть тот же Палкин, как дважды два докажет, что он взял такси и поехал на кладбище, чтобы отправиться на тот свет следом за любимой женой и дочерью.
Доказательств и улик на Михалева не было, и, чтобы они появились, нужен был некий непредсказуемый ход, который спровоцировал бы его на ошибку. Заставил бы проявить себя, выйти из тени и совершить такой поступок, который явился бы одновременно и доказательством, и уликой.
Именно этим непредсказуемым ходом и были «скоропалительные» аресты, совершенные полковником. Как руководитель следствия, он мог производить задержания, но хорошо понимал, что, не предъявив «фигурантам» конкретных обвинений, очень скоро вынужден будет их отпустить.
Поэтому в стратегии полковника аресты были лишь начальным этапом. Их задача заключалась в том, чтобы заставить Михалева нервничать и побудить его к поискам выхода их создавшегося положения.
Если противник продолжал бдительно отслеживать все действия Гурова, значит, об арестах «наверх» уже доложили. Несомненно, весомый вклад в информационную копилку вскоре должен будет внести и адвокат Палкин. Гуров не сомневался, что он приставлен к Краснову по инициативе Михалева и напрямую контактирует с ним. Сообщение о том, что на очной ставке с Каретниковым прозвучала уважаемая фамилия сотрудника Генштаба, несомненно, должно будет произвести на «босса» неизгладимое впечатление.
Вот тут-то Лев и собирался вновь выступить на сцену, чтобы подсказать «тайному другу» несложное и эффективное решение проблемы. Но поскольку Михалев предпочитал соблюдать инкогнито, то и он в этом случае намеревался действовать не лично, а через посредника.
— Приведите Соломина, — выглянув в коридор, велел охране Гуров.
Через несколько минут напротив него сидел подтянутый мужчина средних лет, о прекрасной физической подготовке которого без труда можно было догадаться даже не зная, что в прошлом это — боец спецназа.
— Здорово, Актер! — произнес Гуров. — Вот и свиделись.
— За что меня арестовали? — не отвечая на приветствие, спокойно поинтересовался тот.