— Ну, есть движение, — не удержался от бахвальства Дорофей.
— Вот и хорошо, двигайся дальше… Сколько ты там с комбината собирался снимать?
— Я собирался снимать?.. Нисколько!
Дорофей вспомнил, как всю ночь и все утро полз по лесу к дороге. Змеей извивался, связанный по руками и ногам, но полз. Причем на животе, с выжженной в нем язвой. Но это страшное прошлое в любой момент могло стать таким же кошмарным настоящим. Если он имеет дело с теми же самыми людьми, которые устроили бойню в шашлычной. Может, они устроили ему проверку на вшивость?
— Это ты хитро придумал, через телку снимать, — одобрительно кивнул парень. — Ты этот козырь не выбрасывай, пусть будет. Шустов местную девчонку обидел, он должен ответить за свой кобелиный беспредел…
— Я не знаю, кто ты такой.
— Зови меня Хруст. Я из города. И мы против Москвы, которая пытается установить здесь порядок.
— А если ты за Москву?
— Ты будешь делать то, что я скажу, — жестко отрезал Хруст. — Или тебя снова закроют. А в Алтанайском СИЗО узнают, как тебя в зоне петушили…
— Не петушили! — встрепенулся Дорофей.
От сильной встряски в душе, казалось, перевернулся ушат с ледяной водой.
— Не важно, что было, важно, как скажут уважаемые люди.
— Не было ничего!..
— Знаю, что не было. Иначе бы мы на тебя не поставили. А мы даем тебе шанс выбиться в люди. И взять комбинат под свой контроль… Думаю, пятьдесят штук в месяц будет мало. Проси двести!
— А они потянут?
— Все зависит от того, захотят они тянуть или нет. Если ты будешь вести себя как король, они захотят, если нет… Ну ты понял.
— Ну, я-то могу как король…
— Вот и хорошо. Только давай договоримся, что каждый свой шаг ты будешь обсасывать с нами. Чтобы не сосать потом чужую лапу… Ты меня понял?
Дорофей кивнул. Да, он понял, что ввязывается в какую-то большую игру против комбината. В игру, где для него, возможно, отведена роль жертвенной пешки. Но вдруг ему повезет? Вдруг его пешка сможет стать ферзем? Вот тогда он заживет!..
* * *
Рабочий день закончился, пора на отдых. Дорога тянулась, петляя, через горы, вдоль русла бурной реки. Пейзаж за окном чудный, но на душе неспокойно. Олег помнил, как однажды уже попал в засаду на этом пути. С ним сейчас куда более солидная охрана — шесть человек, все с оружием. Да у него у самого пистолет, если вдруг что, будет отстреливаться.
А «если вдруг» может приключиться в любой момент. Алтанайск с его окрестностями — проклятое место. Куда ни кинь, всюду клин. С Любой кинул, нарвался на отморозков, думал с Жанной поразвлечься, а она сама оказалась бабой с яйцами. Характер у нее — жесть, а как бьет… И зачем он только ляпнул про первую и последнюю ночь?..