Кузнечик тоже зашагал уверенней. Даже зыркнул на Антона с ехидством, мол, мне все по фигу! Но ему явно не было по фигу – на висках бешено пульсировали вены, крылья носа вздувались, как у загнанной лошади.
В самом пахнущем трухой воздухе витало что-то порождающее страх. Можно было сколько угодно храбриться, вот только панические штрихи все равно отражались в чертах лица.
– Уже недолго, – не забывал весело подбадривать ангел.
Антона тошнило, кончики пальцев онемели, но он шагал с упорством рвущегося в бой солдата. Как бы ему хотелось, чтобы Кузнечик сдался, не прошел бы испытание. Тогда ангел убедится, что это лупоглазое недоразумение недостойно даже слышать его голос, а не то что идти рядом. Но Кузнечик шел, сволочь такая, не отставал.
– Вот мы и на месте, – заявил ангел, перебравшись через поваленное дерево.
Впереди была поляна, окруженная буреломом. В центре стояли два высоких каменных столба, с металлическими прожилками, и между ними колыхалось прозрачное марево. Слышался тихий гул, словно от трансформаторной будки.
Антона прошиб холодный пот, голова кружилась, кожу покалывало. От внезапного озноба застучали зубы. Покосился на Кузнечика – того тоже трясло, но ублюдок улыбался! И где только силы нашел на улыбку? Вот же сучонок какой.
Ангел вскинул руки и повернулся на месте. Сказал громко, как отвязный экскурсовод:
– Вот такую вот фигню можно иной раз увидеть в обычном подмосковном лесу. Ничего так местечко, а? И кто бы мог подумать…
– Зачем мы здесь? – слабым, но не лишенным обожания голосом, спросил Кузнечик.
Антон взглянул на него как на полного дебила: неужели лысый лупоглаз еще не понял, что проходит проверку? Каждый шаг по мертвому лесу и эта странная поляна – испытание! И сейчас, несомненно, начнется самая важная часть.
– Все просто, – ответил ангел и указал пальцем на прозрачное марево. – Я хочу, чтобы вы, ребятки, прошли между этими столбами. Я, конечно же, не настаиваю, дело ваше, но если не пройдете, мы, к огромному моему сожалению, перестанем быть друзьями.
Антон не мог допустить, чтобы Кузнечик прошел первым, это было бы сродни поражению. Нет, нет и нет! Быстро протерев рукавом рубашки слезящиеся глаза, ринулся вперед. И плевать, что страх достиг пика! Плевать, что в кожу будто вонзились миллион иголок! Главная часть испытания будет пройдена с мужеством. Никто и никогда больше не назовет его трусом. Никто и никогда!
Он услышал голос ангела:
– И мой вам совет: после того, как сделаете первые шаги по мерцающей дороге, не оглядывайтесь!
Чертов Кузнечик почти бежал, еще немного, и обгонит! Антон стиснул зубы, зарычал как зверь, сделал последний рывок и буквально влетел в дрожащее марево. За мгновение до исчезновения испытал ни с чем не сравнимое ликование: «Я первый!