По тому, как они двигались и держали ножи, Халльвард понял, что дело швах.
Будь он при мече и трезвый, легко справился бы не то что с двумя, а и с пятью головорезами. Но пива сегодня выпил столько, что в животе булькало, а клинок оставил на постоялом дворе «Черный клевер».
Статуты вольного города Сивар запрещают ходить по улицам с длинномерным оружием, а уж в день весенней ярмарки, посвященной Сияющему Орлу, светоносному богу солнца, на это отважится только безумец…
– Эй, парни, договоримся? – бросил Халльвард, отступая к ближайшей стене, чтобы прикрыть спину.
Его поймали в тупичке между портовыми складами, куда он свернул отлить.
Влезть по гладкой кирпичной стене – дело для таракана, кричать – бессмысленно, тупичок выводит на улицу, где сейчас, вечером, никого нет, да и стыдно, не к лицу тому, кто выжил в сотнях схваток, звать на помощь.
Остается либо драться, либо разговаривать.
Но вопрос Халльварда породил лишь усмешки на жестких, словно валуны лицах. Головорезы мягко разошлись, собираясь атаковать с двух сторон, и почти одновременно пригнулись.
Эти двое взялись за оружие не для грабежа.
Халльвард вытащил из ножен на поясе собственный клинок, легкий и совсем не боевой. Прикинул, не метнуть ли его, чтобы вывести из строя хотя бы одного из врагов, но тут же передумал.
Нет, этот прием лучше придержать в рукаве… не показывать сразу, что он может.
Хотя, похоже, головорезы знали, с кем имели дело, и на что способен Халльвард по прозвищу Нож.
Он двинулся навстречу правому, высокому и худому, словно эльф, с оспинками на щеках. Второго, приземистого и лысого, нарочно выпустил из вида, и тот немедленно атаковал.
Халльвард извернулся, чувствуя, как неохотно слушается тело, как вяло откликаются мышцы. Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, чужой нож сверкнул возле самых глаз, затрещал вспоротый рукав.
Пробиться к выходу из тупика ему не дали, высокий загородил дорогу.
А плечистый сумел удержать нож в ладони, хотя лицо его и перекосило от боли.
В следующий момент они атаковали вдвоем, и Халльвард затанцевал на месте, отражая стремительные удары.
Головорезы работали слаженно, били на опережение, меняли направление, темп и виды ударов. Имей они дело с другим противником, он бы либо погиб сразу, либо получил бы с дюжину мелких ран, и постепенно истек кровью.
Но Халльвард держался.
Пока ему распороли полу кафтана и оцарапали ухо… но это все.
Лицо заливал пот, в груди хрипело, сказывалось, что на ярмарке, потешая народ, намахался тяжелой дубиной. Да и выпитое давало о себе знать – не было в движениях привычной легкости, не хватало быстроты.
