Дед занимался «кухарством» со своими учениками в химической лаборатории. Они по прежнему смешивали всё со всем, пытались понять свойства, найти техпроцессы, грели, калили, лили кислоты и щелочи, охлаждали и выпаривали. Из полезных здесь и сейчас результатов был только мелко натёртый мох, который приклеивали к бумажке и засовывали в жидкости. Индикатор менял цвет в зависимости от щелочной или кислотной среды. Тоже дело полезное, мы в эту посевную все поля такой штукой промеряли. Теперь будем изучать, где лучше почва, по фактическому урожаю. Случайно, кстати, началось всё, с рассады. В одном горшке росла как не в себя, в другом — еле-еле. Пытались разными имеющимися реагентами понять, в чем разница, наткнулись на эту бумажку. Вот ей и мерили, по цвету, на глаз. По осени поймём, на какой почве что лучше растёт, да и будем искать чем исправлять грунт под необходимые растения. То есть, удобрения тестировать будем.
Дед тоже помял в руках кусочки белесого материала, вопросительно посмотрел на меня.
— Резина, Буревой! Я тебе рассказывал. Теперь много чего сделать можно будет получше да прочнее. Шланги, опять же, да и прокладки разные.
— А что смола не справится? И ткань? На многое тебе она нужна? — дед продолжал мять комочки, — Разваливается она что-то…
— Да на многое! — сказал я, и выдал список небольшой, листов на пятнадцать.
Под охреневшие взгляды деда, его учеников, мужика, продолжил:
— А вот чтобы лучше она стала — пробуйте её. Грейте, смешивайте, пытайтесь. Да свойства записывайте. Ты… — я обратился к мужику.
— Медведев фамилию дали, — мужик понял моё затруднение и представился.
И впрямь Медведев, здоровый да широкий дядька.
— Ты где её взял?
Дядька рассказал, мы приуныли. Это сок куста, какого-то Бер-Скелета. Причём брать его надо с корня. А это — расширять поля под многолетние растения, а значит — рубить лес. Да и ученики деда на новым материал смотрят с явным неудовольствием — им бы со старым разобраться.
— Короче, это — нужно. Могу приказ написать, — я рубанул рукой по воздуху.
— Пиши, да ресурсы не забудь выделить. А то у нас тут уже заканчивается всё, — дед встал, и подошёл в крайнему ученику.
Тот со вздохом посмотрел на большущую записную книжку, в которую что-то заносил, на пробирки да склянки свои, и поставил плошку с резиной себе. Вот и мастер нашёлся. Медведеву — премия, всех доступных людей — на поиски кустов, деду — работа, а мне опять заниматься общественной жизнью. А она кипит…
Когда мы объявили подросткам о создании новых, школьных артелей, которые будут за деньги делать всякие нужные вещи да продавать их потом, дети сильно возбудились. Родители поворчали слегка, но дело вроде нужное, пусть осваиваются. В Москве начал расцветать подростковый капитализм. Игра «Монополия», фактически, только в живую.