БТРы, не находя противника, выдвинулись в сторону группы военных боярина, что не вступала в бой. Те стояли, пехота и всадники в кучу, и не двигались. Копья смотрят в небо, пехотинцы стоят напряжённо. Ждут. Выбежал Влас, вскочил на свою лошадь, и с группой своих ГБ-шников и Лисом помчался к ним, махнув БТРу чтобы следовал за ними. Тот пополз потихоньку. Кукша подъехал ко мне:
— Ну, вроде всё. Только с этими разобраться надо, — пасынок махнул в сторону замершего посреди поля «ежика» из щитов и копий.
— А сдающихся ты на хрена положил?
— А трусы потому что, — спокойно ответил Кукша, — те сбежали, им туда и дорога, эти оружие побросали, но роту давали боярину, значит, тоже дерьмовые людишки. А вот эти, что посреди поля остались, их бы надо сохранить…
Я недоуменно уставился на начальника штаба.
— Сам посуди, — терпеливо начал рассказывать Кукша, — трусы да предатели кому нужны? Никому. А эти и клятву не предали, и оружие не бросили. Значит, не нам, так Рюрику точно пригодятся, да и грамотно они строй собрали, если бы не винтовки и пулемёты — мы бы его хрен разбили. Нужны такие люди, всегда нужны. Умные и смелые — с такими договориться можно.
Гляди-ка! А пасынок то у меня политиком растёт! Я с уважение гляну на него:
— А Торир что говорит?
— А он сейчас к ним пойдёт, разговоры говорить, — ухмыльнулся Кукша, и подначил меня, — он, в отличии от некоторых, сразу все правильно понял.
— Но-но! Я ещё пока государь! — я шутливо погрозил Кукше, тот улыбнулся, — А этих всадников, на левом фланге, что вообще в битве не участвовали, тоже под нож пустишь?
Кукша улыбнулся ещё шире:
— Почему не участвовали? Участвовали, но на нашей стороне. То Ярило, знакомец наш, у него с Власом договорённость, — поведение той группы военных сразу стало понятным, как и красная тряпка на копье, — Ярило-то теперь вроде как единственный, кто в битве людей уберёг, а они все под князем ходят. Такие дела.
Действительно, дела-а-а… Торир между тем подъехал к группе оставшихся вояк, что строем стояли посреди поля, и начал «переговоры». Традиционно, пять шестых тех переговоров — понты да непереводимый фольклор, но судя по начавшим доноситься смешкам, общий язык они начали находить. Хотя копья воины не бросили. Влас подъехал с двумя конниками. Одного я знал, то Ярило, вторым оказался суровый дед, чем-то похожий на Торира, с длиннющей бородой.
— Поздорову будь, государь, — Ярило слез с коня, поклонился в землю, спина не переломилась, молодец, я кивнул в ответ — это отец мой, Добролюб.
Дед слез с коня, землю лбом бить не стал, тоже кивнул, но уважительно. Я протянул ему руку, тот помялся, подумал, потом пожал, по локоть, традиционно.